Сказка о юной принцессе Анжелине

– Пейте,… сразу же согреетесь,… а я пока вашу одежду развешу, чтоб она подсохла… – подав бокал, сказала она.

– Спасибо вам мадмуазель,… вы очень добрая и заботливая девушка, но только не обязательно сушить нашу одежду, просто сложите её в сторонку, ну а как дождь кончится, мы будем уходить и заберём её. А вашу одежду, вернём позже… – приняв у неё грог, мягко ответил гость и, посмотрев на неё своими большими карими глазами, благодарно улыбнулся. Энжи тоже улыбнулась ему, и будто не замечая его выразительного взгляда, стала укладывать их одежду в стопку, а сама про себя подумала.

– И какие же красивые глаза у этого юноши,… жгут ну прям как угольки… -

И что, правда, то, правда, глаза у Жоржа, а именно так звали юношу, были завораживающе жгучие. Но то было не единственное его достоинство. Девятнадцати лет отроду Жорж выглядел чуть моложе своих лет, обладал привлекательной внешностью, и уже успел на своём веку повидать много чего интересного. И где он только не был и чего только не видел. Был он и в Африке, и в Азии, и даже в Россию съездил, но краше своего любимого Парижа так ничего и не нашёл.

Вот и сегодня, он, потомок знатного герцогского рода Дюбуа, недавно вернувшись из очередного вояжа, ехал в гости к своим родным на бал, устроенный ими по случаю его прибытия домой в Париж. Родные его жили в старинном замке за городом в своём богатом поместье, у него же был небольшой особнячок в центре города. Вот из него-то он как раз и выехал, да вскоре и попал в этакую неприятную дорожную передрягу.

Но теперь, когда он сидел в уютном кресле у очага и в окружении очаровательной девушки пил грог, это происшествие его нисколько не огорчало и даже наоборот радовало. Увидев Энжи ещё там, на улице в каплях моросящего дождя он сразу же заприметил, как она обаятельна и красива. И, невзирая на своё бедственное положение, он мгновенно решил, что ему, во что бы то ни стало надо с ней познакомиться. А потому-то он тут же и напросился к ней за помощью. И сейчас все его взоры, и помыслы, были обращены только в её сторону.

Медленно потягивая грог, он любовался как эта обворожительная юная красавица, изящно двигаясь, укладывает его одежду, наливает напитки и просто ходит по кабачку. Он был полностью зачарован её движениями и не мог оторвать от неё взгляд. Когда же она закончила свои хлопоты, он был очень рад пообщаться с ней. Однако надо отметить, что и Энжи прониклась к Жоржу обоюдной симпатией, и с удовольствием присоединившись к нему, затеяла лёгкий и непринуждённый разговор.

– Я всё вспоминаю, как вы месье, вывалились из кареты,… и ещё с таким треском, словно горох из стручка… – скромно присев рядышком с ним на табурет, шутливо заметила она.

– О да, это было так неожиданно, что я даже и не успел понять, насколько это может быть смешным! Только что я важно ехал в шикарном экипаже, а тут бац,… и я уже барахтаюсь в грязной луже посредь улицы! И вся моя напыщенность и щёгольство одним махом были смыты,… вот уж воистину из князи в грязи! – поддерживая шуточную тему, задорно рассмеялся Жорж.

– Это точно,… теперь вам чтобы вновь стать князем надо как следует постараться! А кстати,… куда это вы так спешили, что в яму угодили? – весело играя словами, спросила Энжи и подлила ему грога. Жорж, быстро отхлебнул напитка и тут же принялся рассказывать ей обо всём сразу, и куда он ехал, и откуда приехал, и про свои путешествия и про свою кипучую жизнь. А Энжи в свою очередь стала рассказывать про свою жизнь. У молодых людей моментально завязалась приятная беседа, и они быстро познакомившись, перешли на «ты». Ну что тут скажешь, дело молодое и всякая там излишняя чопорность здесь не уместна.

Ну а вскоре они уже и представить себе не могли, что всего лишь час тому назад они вообще не знали о существовании друг друга. И кто бы мог подумать, что у таких, казалось бы, совершенно разных людей нашлось столько общего. Как выяснилось, они оба интересовались одним и тем же: классической музыкой, фламандским искусством и увлекались пейзажной живописью. Так уж сложилось, что Энжи в свободное от работы время, втайне от Анри выбиралась на выставки, вернисажи, ходила в музеи и посещала места сходок парижских художников. Она часто бывала в парке «Монсо», на Монмартре и в Лувре.

И об этих своих вылазках Энжи никогда не говорила чувствительному Анри, и это не потому, что он стал бы ругаться, а просто она не хотела его расстраивать. Ведь он-то думал, что она кроме родного кабачка ни чем не интересуется, и что она, со временем унаследовав его кабачок, станет в нём полновластной хозяйкой. А тут вдруг выясняется, что под скромной внешностью простой девушки скрывается необыкновенно любознательная и высокоинтеллектуальная личность. Но пока об этом проведал лишь только один Жорж, и, кстати, немало этому удивился. Теперь когда он узнал Энжи совсем с другой стороны, он всё никак не мог насладиться той задушевной беседой, что у них сложилась.