Сказка о Крякушке

А уточки с утятами в это время, сбившись в весёлые стайки, игриво купались, плескались, ныряли, и пара благородных чёрных лебедей грациозно скользила по глади пруда. Васильку было очень интересно наблюдать за всем этим птичьим царством. Любопытство прямо-таки разбирало его.

Бывало, гуляет он, гуляет, да вдруг остановиться, присядет и засмотрится на купающихся уточек, а то запрыгнет на спинку лавочки и оттуда ведёт наблюдение, или же спрячется в прибрежных кустах и из них выглядывает. И вот такая чрезмерная любознательность сыграла с ним злую шутку.

В этот раз Василек тоже наблюдал за уточками и по привычке спрятался в прибрежных кустах. Однако сегодня он настолько раздухарился, что в нём проснулся охотничий инстинкт. Ему вдруг со страшной силой захотелось поймать хотя бы одну уточку. И он так увлёкся, что даже не заметил, как подобрался к пруду на расстояние всего одного прыжка.

А надо сказать, что берега пруда по кругу были обрамлены бетонным бортиком и возвышались над водой. Правда, кое-где местами имелись небольшие отступления в виде заводей. Туда заплывали уточки, и любой желающий мог покормить их хлебом или крошками.

Вот и теперь, уточки заплыв в одну из таких заводей, принялись кушать там накрошенный им батон белого хлеба. В эту пору им требовалась особенно хорошая подкормка. Ведь на дворе стояла поздняя осень, и птицам надо было набираться сил, чтобы вскоре отправится в дальние края. Вот они и питались усиленно, притом никого и ничего вокруг себя не замечая.

Этим-то обстоятельством и воспользовался Василёк. Тем более он подкрался к ним уже на настолько близко, что стоило ему лишь лапку протянуть, и он дотронулся бы до хвостика ближайшей уточки.

Василёк пригнулся, затаился, напрягся весь, к бортику прижался, смотрит сверху на уточек, и прыгнуть собирается. Да только в пылу охоты совсем забыл, что уточки-то по воде плавают, а не по земле ходят. Ох, какую недобрую шутку с ним охотничий азарт сыграл. Недоучел, недоглядел Василёк, что вода там, да со всего маха как на уточек прыгнет.

Прыгнуть-то прыгнул, а что толку. Молодой, неопытный, ничего не умеет, ведь на даче-то кроме кузнечиков никого и не ловил, а тут утки. Ну, разумеется они от него сразу врассыпную. А он бедняга промахнулся, да в воду бултых и свалился. Забился тут же, затрепыхался, испугался, глаза выпучил, и голосить давай.

– Мяу-у-у-у! Мяу-у-у-у! – орёт, кричит, понять ничего не может, ведь прыгнул-то на уточку, а попал в пруд. Лапками о воду бьёт, бултыхается. Плавать не умеет, где же ему учиться-то было, в дачной бочке что ли. Еле-еле к бортику подчалил, цепляется за него, выбраться хочет, а ничего не получается. Бортик высокий и гладкий, из бетона сделанный, зацепится за него трудно.

Уж секунд десять прошло, как Василёк в пруду очутился, а проку всё никакого нет. Вылезти не может, и вытащить его некому. Машенька дома сидит, уроки учит. Да и мяуканье его не помогает, уж воды нахлебался, охрип, и силы покидают его. Ослаб совсем Василёк, затихать стал. Так бы и утонул бедолага, пропал бы ни за что ни про что, но тут вдруг уточки к нему подплывать начали.

То ли он им беспомощным птенцом показался, то ли какой инстинкт у них проснулся, а может они просто пожалели его, глупого неразумного котёнка. Но только ринулись они к нему всей своей дружной стайкой, да выталкивать его из воды принялись, выбраться ему помогают.

А одна молодая уточка та, что первой к нему ринулась и всех за собой увлекла, особенно усердствует. Подныривает под него, крыло ему своё подставляет, повыше Василька задирает. Старается, чтоб он не захлебнулся. Смелая уточка, упорная, подталкивает его, и всё повыше, повыше норовит.