Сказка о невероятных приключениях девочки Маши и маленького доледникового Динозаврика

Умная Волшебница была страстная любительница всех искусств. Особенно классических. В Картинной галерее, в Театре, в Филармонии и, конечно, в Краеведческом музее, её знала каждая книжная моль. И только в Краеведческом музее открыли выставку динозавров, которую привезли в город из Москвы, Умная Волшебница решила, что очень даже может быть, что на этой выставке она найдет и папу маленького Динозаврика. И Умная Волшебница не ошиблась.

Как и полагается страстной любительницы всех искусств, Умная Волшебница надела свою самую выходную мантию и самую выходную шляпу: потому что в музеи и на выставки полагается одеваться в выходной костюм; оно и понятно, потому что на выставку «выходят», а значит и костюм должен быть непременно «выходным». А так как Умная Волшебница была ещё и Самой Настоящей Дамой (и иногда, исключительно для шарма, превращалась в Светскую Львицу, но очень добрую), то и выходила она на выставки не одна, а в сопровождении Филина.

И в этот день, облачившись во всё самое выходное, с Филином на плече, и, так, между прочим, для самого такого невинного шарма превратившись в Светскую Львицу, Умная Волшебница, блистая всем, чем можно, вошла в двери Краеведческого музея.

И, конечно же, немедленно разочаровалась, потому как то, что она увидела, не стоило ни одного очарования в мире.

А увидела она вот что.

Так как это было открытие выставки, на открытие собрались все самые важные птицы, которые собирались стать Главными Птицами своих дворов и бороться за птичьи права. Конечно, была и Серая Ворона. На открытие она пришла вся в белом и форменно выделялась среди всех Белой Вороной. И, конечно, среди важных птиц выглядывала и Газетная Утка. Без неё не проходило ни одно открытие. Потому как никто кроме неё не умел осветить важных птиц в самом правильном свете. Для этого у Утки был специальный розовый фонарик.

Умная Волшебница, не обращая внимания на открытие и важных птиц, сразу прошла вглубь выставки.

Сама выставка, по мнению Умной Волшебницы (и, по мнению Филина), оказалась совершенной безвкусицей. Экспонаты – собственно сами динозавры – содержались в ужаснейшем состоянии.

«Да уж, провинция», – вздохнул Филин. Филин знал толк в искусствах не меньше Умной Волшебницы, и сразу мог отличить «столичную штучку» от «провинции». «Столичной штучкой» Филин называл всё ухоженное и чистенькое, когда сразу было видно – выставка сделана, не абы как, а как для себя, чтобы не стыдно было. А если выставка была сделана абы как, лишь бы побыстрее и только ради денег, и, главное, без уважения к зрителю – тогда Филин всегда вздыхал и выдавал: «да уж, провинция». Динозавры хоть и двигали головами и лапами, и пасть раскрывали, но все были какими-то облезлыми и даже измученными. На них просто было жалко смотреть.

Папу маленького доледникового Динозаврика Умная Волшебница узнала сразу: папа и Динозаврик были похожи как две капли воды, только папа был большой, а Динозаврик маленький.

– Вы меня, конечно, извините, – поздоровавшись с папой Динозаврика, всё-таки высказала своё мнение Умная Волшебница, – но кто так выставляется? Это же бардак.

– Да уж, провинция, – вздохнул Филин.

– Зато открытие устроили, важные птицы поналетели, – не удержалась и вставила Умная Волшебница, тем более что Газетная Утка, так невзначай осветила её своим розовым фонариком.

– Выборы на носу, – вздохнул Филин. Филин вообще любил повздыхать, особенно когда ему что-нибудь очень не нравилось.

Так как было открытие, никто из важных птиц не ходил и не смотрел на экспонаты, а все стояли и смотрели друг на друга – это называлось официальной частью, и каждая птица, когда её освещала розовым фонариком Газетная Утка, принимала самую важную позу, чтобы её все увидели в самом правильном свете. Так что Умная Волшебница могла спокойно поговорить с папой Динозаврика. Единственно, Газетная Утка время от времени освещала её, и от этого невольно, но приходилось держать себя величественно, а так бы Умная Волшебница запросто уселась поудобнее на веревочное ограждение и покачалась. Но из-за этого розового фонарика приходилось соблюдать этикет и выдерживать позу (а веревочные ограждения были такими заманчивыми, что так и хотелось сесть на них и покачаться). Но да ладно.

– На вас же просто и бессовестно наживаются. Как вы такое терпите?

– А куда деваться? – согласился папа Динозаврика. – Здесь ещё терпимо, ограждения есть. На других выставках, где ограждений нет, там, у экспонатов все бока нехорошими словами исписаны, – папа Динозаврика оказался очень простым и добрым динозавром. И говорил просто и без затей.

Он очень удивился, что его Динозаврика нашла девочка Маша на Галичьей горе. И неизвестно, сколько времени маленький Динозаврик прятался там, в зарослях папоротника от всяких мальчишек, которые хотели его поймать и отдать в Зоопарк.

– А как же он там оказался на этой Галичьей горе? – удивлённо спросил папа Динозаврика.

– Это я от вас хотела услышать, – в ответ удивилась Умная Волшебница. – Нельзя же совершенно не участвовать в жизни и воспитании своего динозаврика.