Сказка о потерянном прошлом

Утром понедельника стояла такая отвратительная погода, что Ада десять раз пожалела о своем обещании, данном албысты. Проснувшись утром раньше всех, она выбралась на кухню и молча пила чай с бутербродами, уставившись в одну точку.

Албасты не сказала ей ничего нового, только ещё больше сбила с толку и направила за ответами к той, кого никто из её новых знакомых, похоже, лично не знал. Где искать, как правильно спрашивать — столько новых вопросов!

Не дожидаясь, пока проснутся родители и брат, Ада влезла в плотные джинсы, клетчатую рубашку и тонкий джемпер поверх неё. Ботинки и теплая плотная куртка только добавили тяжести на её плечи и ноги.

Сегодня в подъезде и не пахло присутствием феи — только тишина сонного дома, который начинал просыпаться перед новой тяжелой неделей. Осень набирала обороты, за окном ветер разгонял листья с деревьев, а по асфальту лились ручьи с пеной.

Ада открыла зонтик и отважно ступила за порог подъезда, тут же столкнувшись со шквалистым ветром. Зонт почти сразу вывернуло, и Ада забила на попытки открыть его в нужную сторону. Накинув капюшон куртки, она сжала ремень сумки и поспешила в переход, чтобы успеть на автобус. Конечно, ей все равно придется ещё идти пешком целый квартал под дождем. Так что, уже оказавшись под сводами перехода и наблюдая, как по стеклам льются реки дождя, Ада попыталась вывернуть зонт и привести его в божеский вид. Похоже, что одна из спиц уже успела сломаться, так что Ада только вздохнула и свернула остатки зонта.

До автобусной остановки она шла, низко наклонив голову, чтобы видеть хотя бы дорогу. Нужный автобус пришел не сразу, а под козырьком остановки уже набилось столько школьников и стариков, что Ада решила постоять в стороне. Пахло, как всегда в дождь, канализацией и плесенью. В городе ей всегда не хватало того нежного осеннего запаха мокрой земли, преющих листьев и гниющих от сырости яблок, какой расплывался на даче. Ада вздохнула, понимая, как давно там не была.

Автобус, конечно, был переполнен, и там уже пахло мокрой псиной и сырой одеждой. Так что, когда подошла её остановка, Ада поторопилась выйти первой.

Она решила пойти в небольшую Кирилловскую церковь, до которой ей теперь было ближе всего добираться. Её открыли всего год или два назад, так что она ещё пахла свежей штукатуркой и сияла золотыми куполами. В дождь, конечно, она становилась совсем обычной, но Аде нравилось иногда приезжать сюда и просто молча стоять напротив алтаря, вдыхая запах ладана и воска.

Купив по дороге в маленькой пекарне на Мусина булочку на завтрак, Ада наконец дошла до перекрестка с Чистопольской и перешла оживленную дорогу по светофору. Территория церкви была уже открыта, так что Ада спокойно прошла к той части дворика, где была разбита клумба. Монета в кармане уже жгла ей руку, так что, посмотрев по сторонам, Ада разгребла землю около светло-сиреневых астр и закопала её прямо под их стеблями.

Она могла бы поклясться, что в тот самый момент ощутила, как тянущий её к озеру зов наконец истончился и утих, как бывает с последней нотой инструментальной мелодии.

Ада подняла глаза к куполам, увенчанным крестами, и тоже выдохнула. Дождь немного утих, так что теперь он приятно охлаждал её лицо.

Постояв так пару минут, она перехватила сумку поудобнее и направилась к выходу с территории.

— Мой пасхальный друг! — раздался мужской голос с крыльца церкви.

Ада обернулась и увидела местного батюшку Василия.

— Вы меня даже со спины узнали? — улыбнулась она ему, приветственно помахав.

— Не зайдешь? Матушка готовит чай, погреешься хоть.

— Спасибо, но я тороплюсь уже на учебу!

Отец Василий не стал спрашивать, что же она тогда делала на территории церкви и только помахал, прощаясь.

Ада бывала здесь нечастно, но в один из своих первых визитов успела познакомиться с ним. Для служителя церкви, по её мнению, он был слишком молод — только тридцать исполнилось. Его жена — матушка Агафья — работала при этой же церкви, уже два раза побывав в декретном отпуске. Но, общаясь с ними, Ада иногда чувствовала такое спокойствие, которого ей не дарили ни музыка, ни стихи, ни общение с близкими.

Ада решила пройтись до метро, тем более что дождь сошел на нет, напоминая о себе редкими каплями по лицу. Деревья вдоль дороги пожелтели, наверно, одними из первых ещё в конце августа, так что теперь обрамляли проезжую часть поредевшим цветным частоколом.

В метро было шумно и душно. Каждый год, когда сменялся сезон, леденящий холод на перронах уступал место влажной жаре. В куртке стало тяжело дышать, так что Ада стянула её и перекинула через руку. Главное потом не простыть, что в сентябре особенно легко.

Тут же Ада вспомнила про Диму. Гадая, прошла ли его болезнь и придет ли он сегодня на пары, она нырнула в поезд и прислонилась к стеклянной двери.