Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ)

Придётся завтра надеть платье, которое Вольта подарила. Может, и не по статусу, как Джастер выразился, но больше ничего приличного у меня нет. Не надевать же то синее, в котором меня за деревенскую травницу принимали? Так я и в нём повоевать с кхваном успела…

Может, и правильно, что ведьмы простые чёрные платья носят? Замараешь — не видно, в дороге что случится — одно на другое поменять, и разницы никто не заметит. Заштопать, если где зацепишься, тоже быстро, это не банты с кружевами чинить. А если по дорогам ходить, как все ведьмы делают, а не по лесам да болотам с нечистью и нежитью воевать, так и вовсе такой одежде сносу не будет.

Жаль, Шемрок — не Кронтуш, тут готовое платье не продают. Даже простое чёрное ещё пошить нужно, и то — если такая ткань в городе найдётся. Конечно, я набрала много красивых тканей, но ведь нужно портного найти и время, чтобы новый наряд сшить. Да и не знаю я, что там Шут с моим нарядом придумает, а он наверняка придумает, он ведь обещал…

Под эти мысли я не заметила, как мы миновали остров, и Волокушка разлилась перед нами во всей красе.

— Вон Шемрок, госпожа! — раздалось с воды. — Вон, видите?

— Где? — всматривалась из-под руки в дальний берег. Река ровно катила свои воды, под солнцем широкий плёс Волокушки сверкал и ослеплял. Ничего не видно…

— А вона, госпожа, с краю на ладонь правее смотрите, — отозвался рыбак, указывая рукой.

Пока я пыталась понять, с какого краю смотреть на ладонь правее, Ариз развернул лодку и погрёб к острову.

Ох, мне… Не поверил моему слову, выходит…

— Ты куды, мил человек?! — крикнул Микай. — Вертайси давай, без госпожи он тя сожрёт и не подавится!

Вместо ответа рыбак причалил к острову и, вытянув лодку на берег, скрылся в прибрежных зарослях.

— Эх, какой… — разочарованно вздохнул кузнец. — Выходит, опять он правду молвил, а я не верил…

— Кто? — Я догадывалась, о чём говорит Микай, но не спросить не могла.

— Да «пёс» ваш, госпожа. Про то, что не след всем подряд верить, поскольку на словах люди одно молвят, а потом другое творят.

Я молчала, глядя на брошенную рыбаком лодку. Одно молвят, а потом другое творят…

«Знаешь, за что я не люблю людей?»

Ох, Джастер… Ведь не все люди такие, ты же сам знаешь, иначе не помогал бы никому! Я же помню, как ты на Эрдорика сначала фыркал, а потом его от грабителей спасал и лечил. Помню, как меня госпоже Гвитлоу одной улыбкой помочь попросил; как Гузару помог племянника к делу пристроить; как за Абрациуса с его возлюбленной переживал; как Томилу с Вольтой помог, как домэр защищал; как в Чернецах выживших спасал… И в меня верил. Несмотря на все мои глупости и промахи, верил и веришь. И в Микая ты тоже веришь, иначе не стал бы с ним так возиться.

Я вдруг вспомнила свой разговор с главой совета. Как я сердилась сначала на этого самодовольного и жадного человека, и каким старым и усталым и… переживающим за судьбу города я увидела его потом.

Шут, с его проницательностью, наверняка это понял раньше меня.

— Джастер и прав, и не прав, Микай, — сказала я. — Просто он встречал очень много плохих людей, и его встречали не слишком ласково. Поэтому он часто на всех ворчит и не ждёт ничего хорошего, но я думаю, что в душе он верит в людей.

— А вы как мыслите, госпожа? — Кузнец стоял в двух шагах от меня, воткнув багор в землю.

Как я мыслю…

Джастер бы знал, доверять Аризу или нет. А я вот стою на берегу и надеюсь непонятно на что.

Или просто не хочу идти к пристани, потому что мне горько и обидно от поступка этого рыбака?

— Я думаю, что все люди разные. И не всегда они такие, какими кажутся на первый взгляд. Джастер тоже это знает.

Кузнец молчал, поглаживая заросший чёрной щетиной подбородок.

— Батюшка с матушкой учили меня, что плохих людей нет, госпожа. А токма потом я столько плохого нагляделси и наслушался, что разуверился в энтом крепко.

На берегу острова что-то мелькнуло, и в душе всколыхнулась надежда.

— А теперь? — С глубоким облегчением я смотрела на появившегося рыбака, который тащил в лодку второе весло.

— Теперь я не знаю, что и думать. — Микай выдернул багор и отряхнул влажную землю. — Совсем не знаю.

— Пошли, — я стала спускаться к небольшой косе, к которой грёб Ариз. — И захвати немного веток для костра.

До пристани мы добрались намного быстрее, чем я ожидала. Микай, усаженный рыбаком на место гребца, быстро освоил несложную науку. Течение вдоль обрывистого берега было спокойным, и лодка быстро плыла по водной глади. Рубаху кузнец снял, и я отвернулась, чувствуя внезапное смущение, потому что Микай был… хорош.

Конечно, он совсем не походил на Джастера, но я не могла не оценить широкие грудь и плечи, как и крепкие, перевитые мышцами руки. От него веяло силой и пахло мужчиной.

«Для любой ведьмы мужчины — просто игрушки. Их легко менять, как платья…»

«Ты его ещё оценишь, ведьма…»

Великие боги… Я обхватила ладонью запястье с браслетом двух судеб, вспоминая прошедшую ночь и перебирая бусины.

Вот она, «зелёная радуга». Вот она, его любовь. Та, которая мне нужна.

Нет, не хочу я никого оценивать, Джастер! Не хочу, слышишь! Ты мне нужен! Ты, а не Микай!