Сказка о Шуте и ведьме. Нелюбезный Шут (СИ)

Голубой змей кольцом обернулся вокруг нас и положил голову на бок Джастера.

— Будешь караулить всю ночь?

Призрачный змей устало прикрыл чёрные глаза, и я поняла, что караулить придётся вдвоём.

Всю оставшуюся ночь я дремала вполглаза, следя, чтобы водяницы не посмели вернуться.

Не помню, как я уснула, но проснулась, оттого что раненый слабо шевельнулся.

Солнце стояло довольно высоко.

— Джастер! — я вскочила на ноги, торопливо протирая одной рукой глаза, а второй ощупывая его бледное лицо. — Ты как?

Вместо ответа он тяжело перекатился на спину и расслабленно отпустил Живой меч. Серый клинок стал почти чёрным и никак не отреагировал на разжатые пальцы хозяина.

Наверное, тоже очень устал…

— Пить… — бледные губы еле дрогнули, но я услышала и ветром сорвалась выполнить просьбу. Налив воды в чашку, я посмотрела на забытые мной травы, пересохшие под солнцем, и только тяжело вздохнула.

Жаль, конечно, что проспала, но тут уже ничего не поделаешь.

Приподняв воину голову, я осторожно вливала воду в приоткрытые губы. Шут пил медленно и глотал с заметным усилием. В какой-то момент он уронил голову набок, и вода потекла вниз по подбородку, капая на подушку и покрывало.

— Джастер… — я тихо позвала его, но он уже глубоко спал.

Только теперь я осмелилась посмотреть на дело своих рук. Окровавленная рубаха присохла к ране и телу. Потребовалось много тёплой воды, чтобы размочить корку и оторвать ткань от кожи безболезненно. Расстегнув ремень, я аккуратно подняла рубаху и ахнула. На месте раны красовался жуткого вида набухший кровью рубец, делавший бледную кожу ещё белее. Смыв остатки крови с тела, я осторожно опустила чёрную ткань и подумала, что потом надо обязательно взять его одежду и привести в порядок. Конечно, это ничуть не извиняет моего поступка, но хоть что-то…

Весь день, постоянно поглядывая на Шута, я перебирала и сушила травы, решив, что даже такие они всё равно лучше, чем «мусор» травников. Ещё прогулялась по лесу, не отходя далеко от лагеря, в поисках веток для костра, а заодно нашла несколько кустиков земляники.

Вместо еды я пила воду: из-за всех переживаний есть мне не хотелось.

Шут спал под своим плащом, грудь вздымалась ровно и спокойно. Его лицо снова обрело жёсткость, но пугающая бледность постепенно пропадала. И чем дальше, тем больше я задумывалась, как смотреть ему в глаза, когда он очнётся…

Джастер проснулся ближе к закату. Я вскочила и кинулась к нему, но как в стену врезалась, остановленная слабым движением руки. Небрежно отмахнувшись от меня, воин неуклюже выпутался из-под плаща, сел, кривясь от боли и не глядя в мою сторону. Опираясь на Живой меч, не с первой попытки поднялся и медленно побрёл в сторону ближайших деревьев.

Внутри всё оборвалось. Вот так, Янига. По заслугам тебе…

Шут добрёл до края нашего лагеря, опёрся плечом на ближайший ствол, немного повозился, и я услышала вздох облегчения, от которого чуть не залилась краской. Вот же глупая, могла бы догадаться…

Закончив с делом первой необходимости, мужчина побрёл обратно. Ступал он тяжело и медленно, но с каждым шагом я всё больше краснела от стыда и невыносимого чувства вины.

— Джастер, прости… — я опустила голову, не в силах смотреть на него. — Я… я не хотела…

— Да знаю я… — голос был хриплый и усталый.

Шут остановился рядом, и мне на плечо тяжело опустилась ладонь. Но не в попытке покарать, а в желании успокоить.

Не веря собственным чувствам, я подняла голову, всматриваясь в его лицо.

— Главный урок ты усвоила, молодец, — кривая улыбка больше напоминала болезненную гримасу, а в серых глазах были усталость и какое-то непонятное смирение. — Осталось немного над техникой поработать, и будешь нагонять страх на любого грабителя.

Эта неожиданная шутка меня добила. Я, как девчонка, уткнулась лицом в чёрную рубаху и разревелась от облегчения и раскаяния.

— Вот дурочка… — он вздохнул, приобнял меня за плечи и провёл ладонью по голове. — Всё же хорошо… Чего реветь-то…

Поражённая неожиданно мягким и тёплым тоном, я подняла зарёванное лицо. Джастер смотрел на меня с какой-то грустной нежностью и почти улыбался. Неужели я действительно для него что-то значу? В глазах снова защипало от поднявшихся в душе чувств.

— Не переживай, — Шут, однако, не собирался терпеть слезливую сцену дальше, аккуратно, но решительно отстранив меня. — У тебя не было намерения убить меня, да и урок был закончен, поэтому я не ждал удара. Сам виноват, зевать не надо было. Я ж не думал, что ты обниматься с кинжалом в руках полезешь…

От этих слов я не выдержала и снова разревелась от раскаяния, обхватив Джастера руками.

— Янига, прекрати, — тихо прошипел он сквозь зубы. — Больно же, ведьма.

— П-прости… — я торопливо разжала руки, отпустив Шута, и поспешно вытерла рукавами мокрое лицо. В самом деле, хватить реветь как девчонка. Это моя вина и ничья больше. Не женское это дело — оружием размахивать. — Никогда… никогда больше… в руки… не возьму… Ты… Как ты…

— Вода есть? Пить очень хочу. — Он, морщась, медленно опустился на покрывало. И правда, не сердится…