Сказка о Шуте и ведьме (СИ)

— Выходит, ты совсем никого не ценишь и не уважаешь, да?! Все вокруг для тебя игрушки и пустое место?! Это из-за неё, да? Поэтому ты запрещаешь себе подпускать кого-то ближе, чем на длину своего фламберга?

Ответом было хмурое молчание, но я чувствовала, что не ошиблась, и меня словно прорвало.

— Ты боишься собственных чувств? Или того, что я смогу этим самым клином потеснить её в твоём…

— Нет. — Воин встал, не скрывая болезненной гримасы, но взгляд был твёрд и непреклонен. — Этого я не боюсь. Ты не моя женщина, а я не твой мужчина. И хватит об этом. Это первое. И второе. Ты дважды просила расторгнуть наш договор, Янига. И дважды я отказывал тебе, потому что ты не понимала, о чём просишь. Но. В третий раз отказывать не стану. Мы расстанемся. Подумай, чего ты хочешь на самом деле, ведьма. Заодно можешь собирать вещи. Завтра мы уходим отсюда.

Отвернувшись, хмурый воин отправился в шатёр за своими вещами, оставляя меня в неприятной и глубокой задумчивости.

13. Чёрная луна сильных трав

Дорога сбегала с пригорка к небольшому озеру, на берегу которого расположились симпатичные домики.

Издалека было видно, что там какой-то праздник. Дома и улочки украшены цветочными гирляндами, жители в ярких нарядах. Чем ближе мы подходили, тем громче становились слышны музыка, громкие голоса, смех и… хрюканье вместе с характерным запахом.

Вот кто был главным украшением праздника.

Молодые поросята и годовалые свиньи в курточках и штанишках, платьицах и шляпках красовались на специально сделанном помосте, украшенном цветами, а жители громко обсуждали, кто из обожаемых питомцев достоин приза.

Выглядело зрелище забавно и весело. После двух дней молчаливого путешествия по лесу с мрачным, как сыч, воином, мне очень захотелось посмотреть на это представление поближе, чтобы хоть немного развеяться от тяжёлых дум.

Всё это время я мучилась между горечью от его признания, что я не его женщина и что если я захочу — то мы расстанемся, и в то же время во мне тихо кипела обида на то, что он всё это время ловко управлял мной, как куклой.

Разговаривать Шут больше не желал, свои раны смазывал сам. Фламберг и лютню он нёс теперь на здоровом плече, а больную руку держал за поясом, заодно оттягивая его от раны. Наш путь лежал вдоль реки, костра воин не разводил, и ужинали мы всухомятку тем, что нашлось в его торбе. Спали мы тоже порознь, и это не поднимало мне настроение.

Я не понимала, чему мне верить и кто я для него на самом деле. Я не хотела разрывать наш договор, но и как мне помириться с Шутом — тоже не знала.

Поэтому я надеялась, что необычный праздник поднимет Джастеру настроение, и он заговорит.

Но лучше бы он молчал.

— Занесло же в деревню свинолюбов… — Шут бурчал себе под нос, но так, что его прекрасно слышали окружающие. — Что такого умилительного в наряженной свинье? Свинья — она свинья и есть, как её ни ряди. Жрёт помои, живёт в грязи. Тупая скотина на убой. Какой повод любить такую скотину больше человека?

На нас стали недовольно оглядываться. И без того мы своими чёрными нарядами привлекали внимание, особенно Джастер с его-то ростом и внешностью, но такое ворчание настраивало жителей деревни против нас. А я вовсе не хотела бежать из этой деревни обратно в лес. Поэтому старалась делать вид, что ничего не слышу, но Шут не успокаивался.

— Говорят, свинина по вкусу напоминает человечину, только не помню, чьё мясо нежнее, — говорил он сам с собой, игнорируя растущее вокруг недовольство.

В том числе и моё. Внутренний гнев закипал всё сильнее.

— Теперь понятно, почему. Таких свиней от людей не отличишь. Особенно ночью. Так с ходу и не поймешь, где хозяин, а где…

Всё. Надоел! Я не собираюсь снова терпеть его хамство и недовольство!

Голос у меня только прорезался, значит?! В тени наставницы я всё время?!

Я тебе покажу, в какой я тени!

Игнорируя нарастающий ропот негодования, я развернулась к Джастеру и ткнула пальцем воину в грудь, почти попав в заживающий шрам, сразу останавливая и Шута, и ворчание.

— А теперь послушай меня! — сердито смотрела я в хмурое лицо, но впервые такое выражение меня не смутило. Я ему покажу, насколько мне хватает и решительности и уверенности в себе!

Я заставлю его себя уважать!

— Хватит ворчать! Если у тебя плохое настроение, не надо портить его другим! У тебя нет права оскорблять ни этих людей, ни их свиней!

За моей спиной раздались одобрительные выкрики. Джастер нахмурился ещё больше, наверняка собираясь выдать очередное ядовитое замечание, но я не собиралась терпеть его скверное настроение, как и щадить самолюбие. Сам напросился, сам и получит!

— Теперь я не удивляюсь, почему она тебя бросила, — прошипела я ему в лицо, не обращая внимания на то, как между нами всё сильнее натягивалась какая-то невидимая струнка.

Удар достиг цели. Он вздрогнул, сжал кулаки и стиснул челюсти так, что отчётливо скрипнули зубы. Чёрные глаза сощурились в бешеный прищур.

— Ещё одно слово, ведьма, и ты проклянёшь день, когда мы встретились, — тихо процедил Шут.