Сказка о Скрипичном Ключе

– Осторожнее! – предупредил его соловей, – А то свалишься. Кажется, вон то дупло нам нужно.

Он подлетела к открытому окну, с раздёрнутыми занавесками, и аккуратно опустил Скрипичный Ключ на подоконник, и сам приземлился рядом.

– Ну что, это твой дом? – спросила птица у знака.

А Ключик, узнав стоявшее у окна фортепиано и свою родную партитуру, сиротливо лежащую на пюпитре, лишился дара речи от охватившего его счастья. Но спохватившись, стал горячо благодарить соловья.

– Я Вам так благодарен! Даже не представляете, что Вы для меня сделали! Позвольте Вам сказать, теперь Вы – мой лучший друг! – сказал он, вытирая слёзы радости.

– Благодаря Вам я выучил такие прекрасные мелодии, я просто не мог Вам не помочь, – расчувствовавшись, ответил соловей.

После этого, новые друзья обнялись, скрепляя свою дружбу. Ключик попросил соловья прилетать почаще и пообещал, что очень постарается, чтобы специально для его друга звучала самая красивая музыка. Распрощавшись, соловей полетел обратно в лес, а Скрипичный Ключик поспешил к своим дорогим нотам. Ах, как они были ему рады!

* * *

На город опустился вечер. В окнах зажигались огни, члены семей собирались в одной комнате, чтобы вместе провести приятный досуг.

– Папа, мама, посмотрите, скрипичный ключ вернулся! – Ефим подбежал к сидящим в гостиной родителям и показал им нотный лист.

– Сынок, тебе наверно, показалось. Не мог же он исчезнуть и потом снова появиться, – уверенно заявил отец, поправляя очки на носу и откладывая газету, чтоб посмотреть на дрожащий перед ним лист в руках мальчика. Мама тоже отложила своё вышивание, чтобы на него взглянуть.

– Нет, папа, я точно тебе говорю. Я нашёл эту страницу, когда она вылетела из окна, на улице перед домом. И скрипичного ключа на ней не было! И ноты были вперемешку. А теперь он снова здесь и с нотами всё в порядке! – родители переглянулись, а Ефим прижал лист к груди и поспешил к фортепиано. – Я сейчас вам попробую сыграть, и вы мне поверите!

Он откинул крышку инструмента, поставил партитуру на подставочку, немного размял пальцы, опасаясь прежней неудачи. Родители отложили свои дела, чтобы послушать сына. И вот, глубоко вдохнув, Ефим прикоснулся к клавишам и заиграл. И мелодия, возникающая в глубине могучего музыкального инструмента, рвалась наружу и была совсем не похожа на ту, что была в самом начале нашей истории. Эта музыка была то бурной и дерзкой, как морская волна, то нежной и кроткой, как первый подснежник, то волнительной и трепещущей, как языки пламени на ветру.

– Браво! Браво! – захлопали в ладоши родители, когда Ефим закончил играть и стихли последние звуки.

– Какой ты у нас молодец, сын! Так сыграть… – отец встал с кресла и одобрительно похлопал ребёнка по плечу.

– Ты будущий великий музыкант! – мама тоже поднялась и, обняв мальчика, поцеловала его в щеку. – Сыграй-ка нам ещё раз это произведение, мне оно очень понравилось.

Ефим снова коснулся клавиш, и мелодия снова понеслась вперёд.

Уже перед отходом ко сну, мальчик ещё раз зашёл в гостиную, чтоб убедиться, что скрипичный ключ не пропал вновь со страниц партитуры.

– Спасибо, что вернулся. Что бы я без тебя делал… – прошептал мальчик, нежно погладив витиеватый значок.

– Не за что… – тихо прошелестело в ответ.

Послесловие.

С тех пор прошло немало лет. Ефим рос, а с ним и его мастерство. Отчего-то теперь всё давалось ему легче, ноты лучше и быстрее запоминались, руки слушались беспрекословно. Став юношей, он поступил в консерваторию и, как ему и было предсказано, стал великим музыкантом-виртуозом. Ефим гастролировал по разным странам, исполнял сложнейшие сочинения не менее великих композиторов. И тот нотный листок, хранимый как зеница ока, всегда был при нём.