Сказка о Снежной Королеве

— Все, — отрезал Роман, нажимая красную кнопку.

Практически сразу же телефон зазвонил вновь, и Роман отключил трубку. Только тогда Анжелика повернулась и посмотрела на него. Как будто вернулась откуда-то. Два разных желания боролись в душе Романа. Нужно было заехать домой и успокоить Катю, на каких-то пять минут заехать, остановить эту истерику, эти слезы, эту ненависть… Но тут, рядом, была Анжелика, критически улыбающаяся, великолепная, стоящая над Катей, над ним, Романом, над всем…

— Ты очень обидишься, если я попрошу тебя посидеть в кафе? — спросил Роман.

— Что? — она удивленно подняла брови. — Мы же только что поели!

— Ну, я возьму тебе кофе, мороженое, и ты меня подождешь, — предложил Роман.

— Хочешь домой съездить? — усмехнулась Анжелика.

— Я ненадолго. Тут недалеко хорошее кафе, посидишь минут пятнадцать…

— Останови машину.

— Ну, чего ты…

— Останови машину, пожалуйста, — повторила Анжелика спокойно.

— Ну, подожди, — остановив «Опель», Роман попытался взять руку Анжелики в свою, но она отдернула ее. — Я тебя очень прошу: подожди. Я понимаю, это все капризы маленькой зарвавшейся девчонки, но ты не понимаешь, как она страдает! Ты ведь не такая, как она, ты умная.

Он попытался придать своему лицу как можно более умоляющее, покорное выражение. Поссориться с ними обоими одновременно — это уж слишком.

— И что?

— Мне нужно буквально пять минут с ней поговорить. Я ее успокою, и мы поедем в кино.

— Ради Бога, — Анжелика развела руками. — Только ни в какое кино мы не поедем.

— Но почему?

Лицо ее было непреклонным. Она ждала — что он решит. Роман с размаху саданул кулаком по рулю, прямо по сигналу гудка.

— Хорошо, я никуда не поеду. Все, я сглупил. Извини.

Анжелика помолчала пару минут, потом улыбнулась сдержанно — улыбкой победительницы.

— Ты! — сказала она повелительно, но глаза смеялись. — Ты испортил мне настроение! Окончательно.

— Я предупреждал тебя, что я ужасный, мерзкий тип. Ну, прости.

Роман завел мотор и развернулся в направлении центра. Все это время, после неожиданного столкновения с Катей, его «Опель» просто бессмысленно колесил по улицам.

— У меня такое чувство, что мы раздавили ее, — сказал Роман тихо. Он никак не мог вытравить из памяти образ Кати, оставшейся на дороге… поистине раздавленной его колесами. Бледное, без кровинки, лицо зеленоватого, слегка лягушачьего оттенка, огромные глаза… да, скорее полные ненависти, чем испуга. И ее слова — «с этой сукой»… Сколько же злости в его маленькой жене! Она вся просто переполнена ненавистью! Холодной, мерзкой ненавистью — ненавистью не только к блистательной Анжелике, но и к его, Романа, счастью с Анжеликой. Жаба… Роман вдруг поймал себя на том, что это самое точное сравнение. Холодная, липкая, переполненная злом… с широко разъехавшимися тазовыми костями и тоненькими ножками, коленки так резко выдаются… Роман хотел бы забыть. Забыть эту дорогу и брызги грязи… Только Анжелика рядом. Она-то ни в чем не виновата. Ни в чем.

* * *

Рома повел ее на «Матрицу». Анжелика слышала, читала что-то в прессе, видела даже фотку — два человека, как бы подвешенные в воздухе, сцепившиеся руками в непонятном поединке… Кажется, этот фильм называли эпохальным, разрушающим все барьеры… Интересно было посмотреть. Они опоздали, опоздали из-за этих дурацких препирательств в машине, и когда вошли в зал, на экране висел огромный черный паук, железный, и тянулся щупальцами к человеку, погруженному в какую-то липкую жидкость. Рома, видевший уже фильм на кассете, тут же наклонился к Анжелике и начал что-то объяснять, пересказывать начало фильма, он говорил жарко, громко, зрители в зале уже стали оглядываться на них недовольно… Впрочем, Анжелика почти ничего не слышала, другое занимало ее. Голый человек на экране, без волос, без бровей и без ресниц, показался ей удивительно знакомым. Она мучительно напрягала мозг, пытаясь понять, вспомнить… И только когда того же человека показали лежащим в свитере, с бровями, с ресницами и слегка отросшим ежиком волос, Анжелику как током прошибло: экранный герой был копией Макса. Да, чуть другая линия волос, может быть, более жесткий подбородок, но общее впечатление…

— Это главный герой? — резко повернулась Анжелика к Роме.

— Да, — немного удивился тот.

— А как зовут актера, ты знаешь?

— Кеану Ривз.