Сказка о том, как Иван женился...

Плотной стеной вокруг стоял зелёный лес, и, казалось, что этот поезд вот-вот потеряется в пространстве между свинцово нависшим небом, серой коркой железной основы для бегущего механизма и оглушающее яркой зелёной стеной, буйно раскинувшей вокруг свои жизненные соки.

Его глаза не хотели смотреть, не хотели видеть быстро темнеющее беззакатное небо, которое напоминало ему тело с вытекшей кровью.

Поезд двигался на запад, спеша за последними истончившимися лучами звезды, и, не успевая за остатками её света. Состав летел в темноту. Киборгу было холодно и страшно.

Там, внутри, под коркой запретов и имплантов, билось его настоящее человеческое сердце. Грудная клетка поднялась на вдохе и испуганно опустилась. На плечо легла тёплая рука.

— Давай-ка, друг, спать, — сказал хозяин. — Твоя нижняя полка, а я — наверх. Если что нужно, скажи, главное, не бойся. Домой мы едем. Мать не поймёт, канеш, зато у меня мировая бабка! Ты спи. Всё будет хорошо!

Глава 8

Поезд набрал свою «крейсерскую скорость» и, натужно гудя, как обозлённый по весне осиный улей, тяжело волок своё гусеничное зеленое членистоногое тело по костям, сложенным вместе со шпалами, при строительстве Транссибирской магистрали.

Ребятам хотелось есть. Незапланированные три билета окончательно подкосили и без того урезанный бюджет.

— Зато избавимся от лишнего веса, — сказал Лёха, потянувшись утром, и, косо взглянув, на астеничное туловище в зеркале, висящем в тамбуре. Братья Лазаревы, с грустью обозрев свой «пятый» айфон, и, решив, что один на двоих и «старый такой», им не нужен, пошли продавать «ходовой» товар, вместе с запасными и «очень приличными» Ванькиными кроссовками.

Через час, компания уже пила чай с сахаром, сдобренный горой бутербродов с сыром и маслом из вагона-ресторана. Деньгами на еду они разжились.

Из тамбура плыл сигаретный дым, сновала проводница, всякий раз предлагая кока-колу ребятам за рубли и алкоголь Хенрику — за валюту. От неопрятной тётки разило парфюмом так, что морщился даже мало эмоциональный «спящий красавец», именованный, согласно паспортным данным, Димоном.

Проводница, углядев в ребятах студентов, не оставляла надежд на семейную ночь, а они, в свою очередь, тихо обсудили её мощные железные зубы и возможную нижнюю вставную челюсть, в тщательно вымытом виде, складываемую на ночь в стакан.

Москва постепенно приближалась.

Вечером к ребятам попытался подсесть сомнительный мужичок. Держа колоду карт, он, уверенно оглядев присутствующих, провозгласил:

— Взъерошимся?

— Нет, — хмуро ответил за компанию Витька, неодобрительно посмотрев, как Лариска, обнаружила добычу и стремится быстро дожрать принадлежащий ему сыр. Кусок, размером с крысу, быстро исчезал в розовой глотке наглого грызуна. Мужичонка присел без приглашения и сообщил:

— Гады Вы все в Москве!

— Почему, гады? — вяло поинтересовался Ваня.

— А все соки из народа выпили!

Утром поезд втянул своё промасленное тело на Казанский вокзал...

***

У Санька была своя, доставшаяся ему от отцовой бабки, вполне приличная квартира. Мать, увлечённая созданием новой ячейки общества, в своё время попыталась её сдавать. Но Санёк, пожалуй, впервые в жизни, настойчиво указал квартирантам на дверь и уже второй год тихо пользовался правами собственника. Несмотря на молчаливость и покладистость, парень оказался хозяином рачительным и бережливым. К себе пускал избранных, и только единицы знали о втором, доставшемся от отца, «хрущевском» трехкомнатном жилье, выгодно сдаваемом группе трудолюбивых киргизов.

Ведя домой интуристов, он, с удивлением, углядел, сидящего на лавочке материного сожителя — здоровенного конопатого мужика, так и не узнавшего, где в народном хозяйстве Родины требуются его пудовые кулаки, и поэтому, никогда не работавшего.

В руках он нежно держал две бутылки пива и пакет с какой-то дополнительной стеклотарой.

Гражданин встал, улыбаясь... Но Санёк, обогнув по дуге знакомца, бросил:

— Что, за прогулы из ПТУ выгнали? Ты не сиди тут. У нас дом приличный, бомжам не подаём.

И проследовал, не остановившись.

Оглянувшаяся было Ирен спросила:

— Is he your buddy?

— Нет. — Буркнул владелец элитного жилья и открыл дверь девятиэтажки, запуская иностранцев внутрь.

Потратившийся на спиртное, озлившийся родственничек, со словами: «Ну, шваль, я тебе шпиЁнов покажу!», выпив, в отчаянии, сразу обе, согретые им бутылки, помчал в ближайшее отделение — сообщать!

***

Пока в «элитном» районе Митино Саня мыл и обустраивал немцев, Иван готовился дать достойный отпор ответственным квартиросъемщикам своего места проживания.

Приехав утром, ребята попали домой в районе десяти утра, практически инкогнито, и, теперь, Ванька нежился в ванной, предварительно поставив перед Димонычем кастрюлю замечательных материных щей.

Из пенной медитации его выдернул настойчивый звонок городского и, практически не используемого в мире мобильных скоростей, телефона. Аппарат разрывался.