Сказка о военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твёрдом слове

— Нет ли у наших рабочих чужой помощи? — и пусть он расскажет, откуда помощь.

— Нет ли, Мальчиш, тайного хода из вашей страны во все другие страны, по которому, как у вас кликнут, так у нас откликиваются, как у вас запоют, так у нас подхватывают, что у вас скажут, над тем у нас задумаются?

Ушли буржуищины, да скоро назад вернулись.

— Нет, Главный Буржуин, не открыл нам Мальчиш-Кибальчиш Военной Тайны. Рассмеялся он нам в лицо.

— Есть, — говорит он, — и могучий секрет у крепкой Красной Армии. И когда б вы ни напали, не будет вам победы.

— Есть, — говорит он, — и неисчислимая помощь. И сколько бы вы в тюрьмы ни кидали, не будет вам покоя ни в светлый день, ни в темную ночь.

— Есть, — говорит он, — и глубокие тайные ходы. Но сколько бы вы ни искали, все равно не найдете. А и нашли бы, так не завалите, не заложите и не засыплете. А больше я вам, буржуищинам, ничего не скажу, а самим вам, проклятым, и ввек не догадаться.

Нахмурился тогда Главный Буржуин и говорит:

— Сделайте же, буржуищины, этому скрытному Мальчишу-Кибальчишу самую страшную муку, какая только есть на свете, и выпытайте от него Военную Тайну, потому что не будет нам ни житья, ни покоя без этой странной Тайны.

Ушли буржуищины, а вернулись теперь они не скоро. Идут и головами покачивают.

— Нет, — говорят они, — начальник наш Главный Буржуин. Бледный он стоял, Мальчиш, но гордый, и не сказал он нам своей Военной Тайны, потому что такое уж у него Твердое Слово. А когда мы уходили, то опустился он на пол, приложил ухо к тяжелому камню холодного пола. И ты поверишь ли, — о, Главный Буржуин, — улыбнулся он так, что вздрогнули мы, буржуищины, и страшно нам стало: что не услышал ли он, как шагает по тайным ходам наша неминучая погибель…»

— Это не по тайным… Это Красная Армия скачет! — восторженно вскрикнул не вытерпевший октябренок Карасиков.

И он так воинственно взмахнул рукой с воображаемой саблей, что та самая прыгучая девчурка, которая еще недавно, подскакивая на одной ноге, безбоязненно дразнила его «Карасик-ругасик», недовольно взглянула на него и на всякий случай отодвинулась подальше.

Натка хотела было продолжать, рассказ, но остановилась, потому что издалека раздался сигнал к завтраку.

— Досказывай, — повелительно произнес Алька, сердито заглядывая ей в лицо.

— Досказывай, — убедительно произнес раскрасневшийся Иоська. — Мы за это быстро построимся.

Натка оглянулась. Никто из ребятишек не поднимался. Она увидела много-много ребячьих голов — белокурых, темных, каштановых, золотоволосых. Отовсюду на нее смотрели глаза: большие, карие, как у Альки; ясные, васильковые, как у той синеглазой, что попросила сказку; узкие, черные, как у Эмине. И много, много других глаз — обыкновенно веселых и озорных, а сейчас задумчивых и серьезных.

— Хорошо, ребята, я доскажу.

«— И стало нам страшно, Главный Буржуин, что не услышал ли он, как шагает по тайным ходам наша неминучая погибель.

— Что же это за страна? — воскликнул тогда удивленный Главный Буржуин. — Что ж это такое за непонятная страна, в которой даже такие маловатые знают Военную Тайну и так крепко держат свое Твердое Слово?

Торопитесь же, буржуищины, и погубите этого гордого Мальчиша. Заряжайте же пушки, вынимайте сабли, раскрывайте наши буржуинские знамена, потому что слышу я, как трубят тревогу наши сигнальщики машут флагами наши махальщики. Видно, будет у нас сейчас нелегкий бой, а тяжелая битва».

— И погиб Мальчиш-Кибальчиш… — произнесла Натка.

При этих неожиданных словах лицо у октябренка Карасикова сделалось вдруг печальным, растерянным, и он уже не махал рукою. Синеглазая, славная — нахмурилась, а веснущатое лицо Иоськи стало злым, как будто его только что обманули или обидели. Ребята заворочались, зашептались, и только Алька, который знал уже и эту сказку и всю Военную Тайну, один он смотрел прямо и спокойно.

— Но видели ли вы, ребята, бурю? — громко спросила Натка, внимательно оглядывая приумолкших ребят, — Вот так же, как громы, загремели боевые орудия. Так же, как молнии, засверкали огненные взрывы. Так же, как ветры, ворвались конные отряды, и так же, как тучи, пронеслись красные знамена, — это так наступала Красная Армия.

А видели ли вы проливные грозы в сухое, знойное лето? Вот так же, как ручьи, сбегая с пыльных гор, сливались в бурливые пенистые потоки, так же при первом грохоте войны забурлили в Горном Буржуинстве восстания, и откликнулись тысячи гневных голосов, и из Равнинного Королевства, и из Снежного Царства, и из Знойного Государства.

И в страхе бежал разбитый Главный Буржуин, громко проклиная эту страну с ее удивительным народом, с ее непобедимой Армией и с ее неразгаданной Военной Тайной.

А Мальчиша-Кибальчиша схоронили на зеленом бугре у Синей реки. И поставили над могилою большой красный флаг.

Плывут пароходы — привет Мальчишу!

Пролетают летчики — привет Мальчишу!

Пробегут паровозы — привет Мальчишу!

А пройдут пионеры — салют Мальчишу!

* * *

Вот вам, ребята, и вся сказка.