Сказка об Алешке-Рязань и дядьке Беломоре

Каналармейцы пошли на штурм. Они шли спасать плотину. Ветер шел навстречу. Дождь летел с ветром. Вода била в берега. Впереди всех шагал дядька Беломор и тридцать три его богатыря.

Всю ночь и весь день проработали ударники. Всю ночь и весь день не сходил с плотины Алеша. Он простудился в холодной воде и кашлял. Дядька Беломор велел ему итти домой. Алешка не хотел, и тогда его отправили спать насильно. Его уложили, а у дверей встал часовой с ружьем. Первый раз в лагере охранял Алешку часовой. Но Алешка сделал вид, что он спит, а когда часовой отвернулся, Алешка вылез в окно и опять прибежал на плотину.

Каналармейцы отогнали воду от плотины, они заделали дыры. И плотина была спасена.

6

И вот настал день, когда открылись тяжелые ворота. Вода хлынула с плотин, и озеро с горы потекло по громадной водяной лестнице. Моря соединились. Из Балтийского моря прошел по каналу первый пароход. Он поднялся по водяным ступенькам на гору и спустился потом к Белому морю. А навстречу ему в Балтийское море проплыла первая беломорская рыба.

Это был большой праздник для всей советской страны. И чекист пригласил художницу поехать от моря до моря на пароходе. Художница обещала срисовать канал.

Они ехали на пароходе и все спорили. Художнице нравилось ровное место, а чекисту — горы. Художница любила тихий ход, а чекист приказал итти полным ходом. Но вот пароход остановился посреди канала, около большой плотины. Пассажиры сошли на берег.

Вдруг к художнице подошел какой-то молодой аккуратный рабочий.

— Здравствуйте, — сказал он. — Это я. Вот, гора с горой не сходится, а море с морем соединяется. Не узнаете? Бывший Алешка-Рязань. Эту плотину я тоже делал… Извините меня, сколько я вам должен за те краски… которые я у вас тогда… это… нечаянно взял?

— Потом сочтешься, она нам больше проспорила, — засмеялся чекист-начальник. — Ну-ка, дядя Беломор, покажи, как твоя плотина работает.

— Есть, товарищ начальник, — отвечал дядька Беломор. — Ну-ка, Алеша, останови реку!

Алеша полез на плотину.

Алеша повернул колесо.

И река в тот же миг остановилась. Река прекратилась.

Стало видно каменное дно.

— А ну, Алеша, отпусти ее совсем.

И Алеша выпустил реку на свободу.

Река вырвалась и зарычала.

Рухнули громадные водопады, ударили фонтаны.

Струи, брызги, радуги били из-под щитов плотины.

Солнце расцвечивало водяную пыль в тысячу красок.

— Ах, и вы еще спрашиваете, сколько вы мне должны? — сказала художница. — Вы взяли у меня только две краски, а подарили тысячи новых. Нет, это я не плачу! Это брызги водопада осели на ресницах. Я хочу нарисовать ваш портрет, товарищ Алексей! И бурые леса, и фиолетовые скалы, и черные граниты, и серые воды, и ваш красный-красный орден!

Загудел пароход.

Пассажиры заторопились.

Алеша подошел к начальнику-чекисту.

— Товарищ начальник, — сказал Алеша. — Вот мы прошлый раз товарищу Сталину телеграмму давали, что канал кончен и его именем зовется. А кое-куда забыли телеграмму послать. Вот пошлите, пожалуйста, за границу.

— За границу? — удивился начальник. — Кому?

— Шведскому и норвежскому королю, — сказал Алеша и прочел свою телеграмму:

„Граждане короли и заведующие странами! — читал он. — Сообщаем вам, что вы теперь живете не на полуострове, а на полном острове.

От бригады Беломора бывший получеловек, а теперь полный человек, Алексей-Рязань, краснознаменец“.