Сказка об Илье Муромце

Петръ Полевой Сказка объ Иль Муромц, крестьянскомъ сын, и его славныхъ подвигахъ По древнимъ былинамъ

Изложилъ П. Полевой.

Съ рисунками М. В. Нестерова.

Дозволено Цензурою. Москва, 1887 г. августа 15 дня.

Не сине море всколыхалося, не вьюга въ пол подымалася, не буйный втеръ по степному простору разгуливалъ — подымались на святую Русь грозные вороги, налетали на ея чело хищные вороны, облегали ее со всхъ сторонъ, словно тучи черныя. Изъ степей нагоняли ихъ буйные втры, съ морей наносили ихъ буйныя волны, изъ-за горъ выводили злые люди. И давно-бы Русь пошатнулася, кабы не было въ ней духа русскаго, не было силы храбрости на борьбу съ иноврными, не родилось бы могучихъ богатырей, готовыхъ голову сложить за землю Русскую и за вру православную. Много тхъ богатырей на Руси перебыло и никогда они на Руси не переведутся, покуда будетъ стоять земля Русская, пока не пойдетъ вспять Волга-матушка. Бились т богатыри и съ разбойниками, бились они и съ силой несмтною иноземною, бились и съ злобой людского ненавистною, и дошла ихъ слава до насъ въ псняхъ, и будутъ жить доле нашего вка… Вотъ по этимъ-то старымъ пснямъ и разскажемъ мы о знаменитомъ русскомъ богатыр Иль Муромц.

Подъ славнымъ городомъ Муромомъ лежитъ село Карачарово; а въ томъ сел Карачаров жилъ-былъ крестьянинъ Иванъ, по отечеству Тимофеевичъ. Долго Богъ Ивану дтей не давалъ, семьей его не надлялъ, — но наконецъ послалъ таки ему дитя милое, дитя единое, да и то не на радость, не на помощь подъ старость. Родился у Ивана сынъ въ самый Ильинъ день, подъ громомъ и молніей, и назвали его родители Ильей… Стало дитятко рости да умнть, да видно родилось калкою: — ни на ноги встать, ни ногой шевельнуть не могъ Илюшенька. Такъ и годъ прошелъ, и другой, и третій — Илья все не ходилъ, ни руками не владалъ, и сидлъ на печи сиднемъ, ни родителямъ не въ помощь, ни себ не на радость… Да такъ и дожилъ Илья до тридцати лтъ, съ ложечки матушкой вспоенный, изъ рукъ ее вскормленный, словно дитятко неразумное. И во вс эти тридцать лтъ ни разу ни родители, ни самъ Илья не взроптали на Бога, на судьбу свою не пожаловались!..

И случилось однажды родителямъ уйти въ поле на работу крестьянскую, и остался Илья одинъ-одинешенекъ дома. Сидитъ онъ на печи — думу свою думаетъ, и вдругъ слышитъ, что стучится къ нему кто-то въ окошечко косящетое. «Кто тутъ, добрый человкъ, отзовися!» — окликаетъ съ печи Илья Муромецъ. И слышитъ онъ, что въ отвтъ ему откликаются подъ окномъ три голоса: «Охъ ты гой еси, Илья Муромецъ, крестьянскій сынъ, отворяй скоре намъ ворота широкія, впускай насъ, калкъ, къ себ во дворъ». — Отвчаетъ имъ съ печи Илья Муромецъ: «Ай-же вы, калки перехожіе! Не могу я съ печи встать, не могу я вамъ вороты отворить — сижу я здсь сиднемъ цлыя 30 лтъ: не владаю ни руками, ни ногами». И опять слышитъ онъ подъ окномъ: «Вставай, Илья, на рзвы ноги, отворяй намъ ворота, впускай насъ на широкой дворъ!»

И вдругъ почувствовалъ Илья, что онъ на ноги встать можетъ, что онъ рукой владетъ… Всталъ съ печи, отворилъ ворота широкія, впустилъ калкъ во дворъ, позвалъ ихъ со двора въ избу.

Входили калки въ избу, клали передъ образомъ крестъ по-писанному, поклонъ вели по-ученому, вынимали изъ котомочки дорогую чару — наливали ее крпкимъ, старымъ, стоялымъ медомъ, подносили Иль Муромцу. Выпивалъ Илья ту чару единымъ духомъ и спозналъ въ себ силу великую.

Посмотрли на него старцы и спрашиваютъ:

— «Чуешь-ли ты въ себ силу?»

— «Чую силу великую!» — отвчаетъ Илья.

— «А какъ велика твоя сила?» — переспрашиваютъ Илью старцы.

— «А такъ то велика, что если-бы былъ столпъ отъ земли и до неба, такъ я бы повернулъ всю землю».

Переглянулись между собою старцы и говорятъ: «Много ему этой силы — такъ много, что его пожалуй и земля не снесетъ. Надо въ немъ поубавить силушки.» И еще поднесли ему тутъ-же чару меду крпкаго.

Какъ только выпилъ ее Илья, такъ и почувствовалъ, что въ немъ силы сразу поубавилось.

— «Ну что, говорятъ ему калки, — какъ теперь велика твоя силушка?»

— «Теперь противъ прежняго во мн силушки половинушка».

— «Ну, съ тебя и этой силы вдоволь будетъ. Суждено теб быть на Руси первымъ, великимъ богатыремъ и совершить громкіе подвиги ратные. Выслушай же и нашъ теб завтъ нерушимый. Бейся смло со всякимъ богатыремъ, не щади злого ворога, не давай слабыхъ въ обиду сильному, сражайся за землю русскую православную, и помни, что пока соблюдешь нашъ завтъ — смерти теб на бою не писано!»

— «Какъ же буду я съ ворогами биться, какъ стану сражаться за Русь православную, когда я не обученъ ратному длу, когда нтъ у меня ни коня молодецкаго, ни оружія, ни доспха богатырскаго?»