Наутро опять великан принес еду, и снова звучал таинственный голос. Так повторялось несколько дней. Но Джек ел ровно столько, чтоб не умереть с голоду. Остальное отдавал мышам. И те не остались в долгу. Они так настойчиво осаждали старый пустой ларь в кладовой, так хотели забраться под него, что Джеку тоже стало любопытно. Потихоньку он отодвинул ларь и как раз под ним увидел две расшатавшиеся каменные плиты. Джеку удалось поддеть их охотничьим ножом и вытащить. Под плитами проглянула земля. И тут за дело взялись мыши. Лапками и носами они стали подкапывать землю у самой стены. Работали и днем и ночью, а Джек помогал им. Ларь скрывал подкоп от глаз великана.
На пятый день, ощупав мальчика и проворчав, что корм не в коня, Тандердел решил больше не откладывать и изжарить Джека в сухарях. Но в этот день Джек уже смог выглянуть на волю через прорытую лазейку. Свежий горный воздух наполнил его силой, и Джек быстро расширил отверстие настолько, что протиснулся и выполз наружу. Джек замер у стены, прислушиваясь. Великан храпел так, что замок трясся. Джеку все же не верилось, что великан спит. Обычно тот ложился подремать после завтрака, сегодня же он завтрака еще не готовил. Осторожно подкрался Джек к открытым дверям зала. И тут увидел раскинувшегося на соломе в глубоком сне Тандердела. Голова его была вся засыпана травой, а крошечные феи все несли и несли новые травины… Джек присмотрелся и узнал дурман-траву. Так звалась она в народе, и ее одурманивающее свойство было ему давно известно. Теперь можно смело трогаться в путь. Но как найти этот путь? На чем спуститься с отвесной скалы? Как не разбиться в пропасти, которая окружает скалу? И тут Джек услышал знакомый писк. Мыши что-то нашли в соломе и тащили теперь к нему. Это был кожаный мешочек. Джек заглянул в него и увидел самое обыкновенное свежее яблоко и простое железное кольцо. Вот так чудеса! Джек понюхал яблоко — и сразу пахнуло чем-то таким знакомым и милым, что нестерпимо захотелось домой. Джек подбросил яблоко, как это делали все мальчишки, а оно вдруг само устремилось в кольцо и, пролетев в него, покатилось по земле. Джек бросился за ним и остановился, услышав нежный голос:
— Я хочу скорее домой! — крикнул Джек и тут же спохватился. — Нет, нет, я хочу, чтобы Тандердел провалился сквозь землю!
Раздался страшный подземный гул. Джека подбросило вверх, а земля под ним разверзлась и поглотила развалины замка вместе с великаном.
Когда Джек пришел в себя, солнце заливало поляну потоком ласковых золотых лучей. Весело пели птицы, цветы оживленно раскачивали головками. Джека охватило чувство огромной радости от того, что он жив. В руках у него не было ни яблока, ни кольца. Возможно, их поглотила земля. А возможно, они откатились куда-нибудь и будут лежать там до тех пор, пока кто-нибудь не найдет их. Хорошо, если они достанутся доброму человеку!
Джек вышел на знакомую тропу, по которой ходил много раз, и пошел по направлению к поселку.
В поселке мальчика встретили радостными и удивленными возгласами. Ведь его считали уже погибшим! Джек улыбался добрым друзьям. Но больше всех радовались возвращению брата Джо и Джок. Они совсем изголодались и измаялись без него.
Вечером жители поселка собрались у хижины старого Джона. Они поведали Джеку, что слышали на рассвете сильный гул, земля под ними тряслась, горняки думали, что произошел большой обвал в горах.
С тех пор никогда уже никто не видел высоко-высоко в горах где-то у самого неба зубчатых башен развалившегося замка.
Ведьма Бролли
Джека же по-прежнему тянули к себе горы, он мечтал, как отец, добывать руду, но его еще считали недостаточно взрослым для работы рудокопа. И пока оставался он присматривать за домом, убирать, варить обед. Да по-прежнему ходил за ягодами и грибами. А когда оставалось немного свободного времени, помогал в поселке всем, кто нуждался в его помощи.
Вот так и случилось, что стал Джек помогать одной бедной вдове. Муж у нее погиб во время обвала в шахте, что было в то время не редкостью. Осталась вдова одна с двумя маленькими детьми. Единственной подмогой для семьи была корова. Давала она столько молока, что можно было и детей напоить, и еще сливки на продажу оставить.