Сказка про белого бычка

Рахимов и сам зазвенел цепями, молитвенно огладив проросшую в узилище бородку.

Юный легионер не понимал, что происходит. С какой это такой стати двое мужиков, явно старших его по возрасту, умильно глядят на него, точно на девку красную. Уж не хотят ли они, чего доброго…

— Я не по этот дело, — пискнул араб. — Я девушек любить!

— Да вы что, благородный ходжа! — погремел кандалами Рафик. — Я за вас удавлю любого! Пусть только попробуют обидеть святого человека, совершившего паломничество в Мекку!

— Пять раз быть в Мекка, — зачем-то уточнил юноша.

— О! о! — закатил глаза нукер, так и не сумевший пока получить визу в Саудовскую Аравию.

— И чего такой святой человек делает среди этих идолопоклонников? — склонился к уху Зуль-Карнайна Мирза. — Ибо сказано в «Коране»: «Повержены римляне в нижней земле». То есть нельзя с ними иметь дело особенно такому благочестивому юноше, как вы.

Рахимов благоразумно не дочитал аят до конца, потому что там говорилось: «Но после своего поражения они одержат верх».

— Ну-ка, прекратить пораженческие разговоры! — прикрикнул на узбеков Роман, уже давно с подозрением прислушивавшийся к доносившимся до его слуха обрывкам разговора.

— Мирза, Рафик, — перешел он на русский, — имейте совесть! Вы что, на место Пророка метите? Коран еще не написан! Фильтруйте базар! Так и до джихада Америке докатитесь.

— А что? — не понял Рафик. — Нельзя?

— Так Колумб её только через тысячу четыреста лет откроет.

— Тьфу ты! — возмутился Мирза. — Того нельзя, этого тоже нельзя. Про Коран молчи, про Америку не заикайся. О чем говорить тогда?

— О погоде, — отрезал Градов. — Ладно Рафик, но ты-то, Мирза, должен понимать, что такое хроноклазм, попросту говоря, искривление истории.

— А чё сразу Рафик? — оскорбился нукер. — Если я бодигард, то это не значит, что ничего не читаю, в кино не хожу, да. Я, может, тоже смотрел «И грянул гром», понимаю, что к чему.

Хокимов сынок часто заморгал, глядя на своего верного охранника.

— Значит так, кончайте вы эту игру в медресе, парни, а то плохо будет, — предупредил журналист. — Еще услышу что-то в этом роде, опять на цепь сядете.

Узбеки нахмурились. Воспоминания о клетке были не из приятных.

— Закончить прием пищи, — скомандовал тренер. — Продолжаем занятия в школе выживания.

А рядовой Зуль-Карнайн глубоко задумался. Недолгим был разговор с чудными колдунами, а отчего-то запал в сердце. То и дело в кудрявой голове всплывали отточенные и четкие слова, посланные Богом избранному человеку…

Спустя пару дней после визита Тутухаса из царского дворца прибыл гонец, посланный достопочтенным Вазамаром. Дескать, негодяи, посмевшие напасть на румийских гостей и тем самым нанесшие им глубочайшее оскорбление, пойманы и наказаны. Жестоко наказаны. Теперь необходимо срочно опознать трупы.

Поскольку никто из пострадавших, кроме Романа, толком не сумел разглядеть лица разбойников, да и просто идти в гости к противному старикашке желающих не нашлось, именно ему и выпала «честь» нанести визит мобедану мобед. А заодно купить на местном базарчике по просьбе медикуса барашка для совершения священных гаруспиций. Древний обряд гадания на печени животного должен был решить долю Мирзы и Рафика и предсказать исход игр, до которых осталось уже не так много времени. Ну, и, разумеется, надо было затовариться местными деликатесами для обещанной проставы. Мужик сказал — мужик сделал.

Сенатор долго колебался, можно ли доверять пленному варвару, отпуская его в город. Уж больно ему не понравились соблазнительные предложения царского советника. Вернее, они ему, разумеется, понравились. И в любом другом случае он, не раздумывая, обменял пленника на груду серебра. Но не теперь. Ведь в лице смазливого бактрийца он получил не только телохранителя, не уступающего в мастерстве и ловкости всей его чернокожей восьмерке, но и удивительного врачевателя, сотворившего подлинное чудо. Только сущий глупец может расстаться с таким сокровищем накануне трудного и долгого похода в римские провинции.

Однако дело было серьезное и государственной важности. Потому, скрепя сердце, Квинт Тиней Руф дал добро на участие пленника в опознании.

В очередной раз поклявшись всеми богами в том, что не вздумает бежать, и получив в сопровождение Садая, Градов двинулся в сторону хорезмийской крепости.

Слухи о золотой мостовой оказались явным преувеличением. Да, город действительно не выглядел бедным — высокие глинобитные дома с двух сторон от широкой центральной дороги выказывали в своих хозяевах отнюдь не бедняков. Между домами то и дело проглядывали аккуратные фонтанчики.

Роман вспоминал, как в детстве они с «мишкой Гамми» гуляли по развалинам древней крепости, ловили тут ящериц да жуков-рогачей и не могли поверить, что когда-то это был процветающий город с шумными оживленными площадями, колоритными рынками, веселыми детишками, бегающими со своими играми по мощенным камнем улочкам.

— А ничего городишко, правда, Ромул? — прервал его раздумья Зуль-Карнайн, глазевший по сторонам. — Ты ведь тоже здесь быть в первый раз?