Сказка про Ежа

Михаил Эльмот Сказка про Ежа

Хорошо было сегодня в лесу, славный денек. Тепло и солнечно. Только Ежу всё равно было тоскливо.

Ёж понуро сидел на пеньке, когда к нему подошел его старый приятель Заяц.

– Здорово, Ёж!

– Привет, Заяц…

– Что грустный такой?

– Ты нарочно мне всегда говоришь эту фразу?

– А ты нарочно всегда такой грустный?

Ёж вздохнул.

– Ну и о чем таком ты сейчас думаешь? – спросил Заяц.

– Тебе в самом деле это интересно? Ну… Я думаю… О любви.

– О любви? Это что, так грустно?

– А… Ты не знаешь?

– По правде, я ещё никогда не влюблялся, но говорят, что любовь – это здорово, разве нет?

– Счастливый, – вздохнул Ёж. – Вот лучше никогда и не влюбляйся. Хотя… У тебя же нет колючек.

– Колючек?

– Да. Представляешь, у всех ежей и ежих они есть.

– Ну и что?

– Чем ближе, тем больней. Шопенгауер.

– Что?

– Не что, а кто. Шопенгауер.

– Он ёж?

– Дикобраз… Вроде бы. Неважно.

Заяц задумался.

– Вот, – продолжил Ёж, – стоит начать в кого-нибудь влюбляться, как вот и они. Колючки.

– А как же тогда другие ежи? – спросил Заяц.

– Вот так, – сказал Ёж. – Терпят.

– Ну, ради любви же? – спросил Заяц.

– А я не хочу, – сказал Ёж. – Натерпелся уже. Не стоит оно того.

– Может, зря? – спросил Заяц. – Зря вот так отказываешься.

Ёж помолчал.

– И, чтоб меня терпели, не хочу! – Воскликнул он. – Видишь, какие иголки?!

– Нормальные иголки, – сказал Заяц, – как у ежа.

– Ну ради чего стоит меня терпеть? – спросил Ёж. – Что во мне такого хорошего? Не стоит. Только колоть будем друг друга.

– А может, бывают всё-таки ежи без иголок? – спросил Заяц. – Нашел бы себе такую.

– А если б такие и были… Ну зачем я такой? Такая тоже кого-нибудь без иголок себе найдет. Будет счастлива.

– А может тогда… – снова задумался Заяц. – Убрать их куда-нибудь? Или сбрить?

– Не получается. Да и к кому подходить без иголок? К тем, кто с иголками? Ещё хуже. Нет, выхода я не вижу.

– Может, не хочешь просто? Как-то странно, чтоб не было выхода. Ну, подумаешь, укололся раз-другой…

– Нет! – Воскликнул Ёж. – Это система! Природа! Родился ежом – терпи! Или никак…

– Много ты думаешь. – сказал Заяц. – Только не о том. Захотел бы по-настоящему, может, как-то оно и вышло бы. Боишься.

– Тебе хорошо говорить, – сказал Ёж. – Ты в моей шкуре не бывал.

– А что шкура? Шкура вещь хорошая. Захотел – одел, захотел – снял. Вот и тебе бы иголки спрятать как-нибудь.

– Ну? И как не ошибиться? Сам иголки спрячешь, а тебя тут же и уколют! Да все и не спрячешь, и не хочешь, да сам уколешь. Вот.

– А знаешь что? Сходи к Филину! – предложил Заяц. – Он всем говорит – станьте ежиками. А тебе наоборот – нужно стать кем-нибудь другим.

– Твой Филин не сможет меня в другого превратить.

– А… Знаешь что? Ты представь, что ты уже другой. Может, ты и не ёж вовсе.

– Так, – вздохнул Ёж, – шизофрения.

– Это… Дикобразиха? Подруга Шопенгауера?

– Точно. И чем они ближе… Тьфу.

– Нет, ты подумай, – сказал Заяц. – А мне бежать пора. Заболтался я с тобой.

– Ну, беги.

Заяц помчался куда-то по своим делам, а задумчивый Ёж стал сочинять песню. Видать, нахлынуло на него. Сидел он и пел:

Сижу на пеньке я и в серое небо гляжу.

О том, что такое любовь, не понятно ежу.

Как будто бы клевою штукой должна быть она,

На деле выходит опять лишь морока одна.

Хотел бы любовь для себя без иголок найти,

Встречаются только колючие мне на пути.

Не хочется даже и близко мне к ним подходить.

Пожалуй, спокойнее будет совсем не любить.

А если же вдруг кто-нибудь без иголок придет,

Так те же колючки, наверно, во мне он найдет.

Несладко живется на свете бродяге-ежу!

Устал я сидеть на пеньке, и пойду полежу.

Фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы

Фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы

Фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы

Фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы-фы…

(Последние строчки пелись носом.)

Допев песню, Ёж огляделся – нет ли вдруг где-нибудь зрителей, не поаплодирует ли кто его песне? Может, какая-нибудь ежиха притаилась неподалеку и восторгается им?

Но никого не было видно, только лес потихоньку шелестел листвой.

«Сойдет за аплодисменты, – подумал Ёж. – А песня-то ведь хорошая получилась. Потом ещё Зайцу спою. И Филину»

Наступал вечер…