Сказка про хитрого царя и простого Ивана

– Ой, да как ваш батюшка вернётся, да как увидит, какие вы красивые с моего умения, так он вас ещё и похвалит, что меня пустили. Вы ж замуж-то выйти хотите? – мужичок спрашивает.

– Хотим! Хотим, конечно! – девки отзываются.

– А раз хотите, так, наверное, не за простого парня, а чтобы за царевича или за принца, на худой конец?

– Конечно! Царевича очень мы хотим!

– А вы царевича-то достойны?

– Откуда ж мы знаем, – дочки царёвы говорят. – Мы царевичей не видали пока, не знаем, что им нравится…

– А я столько царевичей на веку своим видал, вы ж только спросите, я вам расскажу.

Царевны в ладоши захлопали и ушки навострили, хотят узнать, что нужно, чтобы жениха хорошего привлечь.

– Накраситься нужно умело. Красоту навести. Такой колер по всему личику развести, чтобы издалека видно было, как останкинскую телебашню. Чтоб на лбу написано было, что готовы к свадьбе. А у меня и умения есть, и краска такая, от которой обычный человек зажмурится, и только царевич взгляда не отведет. Ну, так что? Желаете красивыми стать?

Девицы по комнатам забегали, руки заламывают, волосёнки тощие на голове рвут. Страсть как замуж за царевича охота, а папанька-то все двери перед отъездом в ассамблею запер. Что ж тут делать?

И тут старшая говорит:

– Дяденька, мы желаем быть красивые. Только у нас все двери закрыты. Мы к тебе возочек на верёвке скинем, ты в возочек садись, а мы уже тебя волоком к нам в комнаты затянем!

Мужичок и согласился.

Скинули они ему возочек да втащили к себе, еле-еле, больно мужичонка тяжелый оказался, с виду вроде тоненький такой, а весит как десять таких.

– А это краски всё, они у меня особые, потому и тяжёлые, – мужичок извиняется. – Такой ярчайшей силы краски, что, глядя на них, ослепнуть можно. Поэтому у меня условие – пока я вас мажу и пока вы сохнете, нельзя вам на себя смотреть: ни на друг дружку, ни в зеркало. А то ослепнете. Какому ж царевичу жена слепая нужна?

– А долго ли сидеть, не глядя, дяденька? – средняя сестра спросила.

– Дня три! – мастер отвечает.

Вздохнули девки, а делать нечего, замуж-то охота.

Глаза закрыли, сидят. А мастер им по лицам кисточками мажет.

Только не знали девицы, что это никакой не мастер, а сестра царёва, переодетая, с усиками нарисованными. Та самая, которая дня спокойно прожить не могла, чтобы царю не навредить.

Вот и решилась она царским дочкам так хари вымазать, чтобы весь народ над ними смеялся. Переоделась мужичишкой рваненьким и в двери дворца постучалась.

Дочки царёвы сидят, глаза закрыв, а мастер колер им наводит, кистью по рылу водит: вверх вниз, справа налево. Такую срамоту пишет, что и сказать стыдно. А дочки царские сидят да приговаривают.

– Что? Хороша ль я стала? – младшенькая спрашивает.

– Хороша, – нахваливает мастер.

До вечера им рожи красил. А потом развёл каждую к своему окошечку и так сказал:

– Теперь каждая сиди у своего окна: ни в зеркала, ни друг на друга три дня не смотри, а через три дня – можно. А я пойду дальше, прощайте, красотки!

Дочки царские улыбаются, руками мастеру на прощание машут, благодарят.

Ушёл мастер. А девицы каждая в своем окошке сидят, на улицу мордашки выставили. А окошки те – все на площадь выходят.

Прохожие их видят. Поначалу лошади девок пугались сильно, столько аварий перед дворцом с испугу наделали. А потом люди разглядели, что это царские дочки как статуи сидят, улыбаются, а хари у них одна другой смешнее, такого там нарисовано. Стали люди на площади собираться да хохотать.

А девки-то думают, что они красивые стали, а народ восхищается, так рады-радешеньки, ручками народу машут.

День сидели, второй сидели, а на третий и царь-батюшка с ассамблеи вернулися.

Что это за сборище перед дворцом? Как увидал, что вся его семья на посмешище выставлена, так бегом во дворец, девок своих от окон оттаскивает, а они сопротивляются. Как же, разве ж можно, они ведь так красивы, а батюшке жалко что ли красоту-то миру показать?

– Глупые вы! – царь кричит. – За что мне наказание такое досталось? Другие дочки и шить умеют, и еду приготовить, и в доме прибрать, а эти только рожи в окно таращат. Да вы что? Ох горе какое. Кто бы сумел Василису Премудрую отыскать, чтобы она вас грамоте обучила, я б тому всё царство своё отдал со всем золотом, а сам бы пошёл по свету с сумой странствовать. Сами-то вы себя не видели, что ли? Вы ж на чертей крашеных похожих.

А дочки говорят:

– Не видели, мастер сказал, что нельзя нам, а то ослепнем…

Царь насильно им глаза уже разлепил, да к зеркалам отвёл. Те пищат, упираются, волком воют. А как себя увидали, так в обморок так и попадали, до чего страшны…

Потом очнулись, сели и заплакали. И царь с ними. А тут ещё одна невидаль приключилась.