Сказка про Ливень

Она придет туда, где потрескивает огонь в камине, разгоняя мрачное сырое эхо, просушит длинные волосы и сядет на старинный ковер. Ждать, когда новый дождь позовет ее прогуляться и, может быть, она снова пройдет мимо моих окон.

Я видел ее, как, должно быть, видит художник свою будущую картину на пока еще пустом холсте. Я слышал ее, как ненаписанные стихи, витающие в воздухе. Жаль, что я умею говорить лишь словами. Жаль, что слова не слушаются меня. Жаль, что и кисть, и карандаш отказываются передать то, что творится в моей голове, хотя виноваты, конечно, мои руки. А так хотелось рассказать о Ней, хоть кому-нибудь, но только прямо сейчас, пока еще день не разрушил хрупкую атмосферу тайны дождливого утра, пока еще Она где-то здесь, моя Ливень.

Может, позвонить Кому-нибудь? Кто-нибудь обязательно скажет: «Привет, ненормальный!», – Кто-нибудь всегда так говорит, когда я звоню ей со своими бредовыми идеями, часто она даже рисует их, иногда из них даже что-то получается. Кто-нибудь очень талантлива. А может разбудить Ту, что спит в соседней комнате? Нееееет, Эта все равно ничего не поймет – никогда не понимает. А есть еще Другие – некоторые из них скажут «Эй, приятель! Что случилось?», часть честно ответят: «Слушай, давай потом, а?», а кто-то даже не возьмет трубку. Но это не важно. Они мне не нужны Сейчас. Сейчас Ливень.

Хотя потом я, наверное, все же расскажу о Ней Кому-нибудь. Кто-нибудь такая же странная.

Я поймал себя на том, что стою у окна и грызу карандаш, напряженно вглядываясь вдаль, словно пытаюсь рассмотреть смутные очертания древнего замка, спрятанного от глаз старинными заклинаниями. И мне казалось, что еще чуть-чуть и завеса тайны приоткроется, растают мрачные высотки перед моими окнами, и я увижу далекий свет там, где Ее ждет пылающий камин и полное одиночество.

Почему я решил, что Она одинока? Зачем я сознательно обрек столь прекрасное создание на звенящую пустоту бытия? Может, я просто боюсь, что Она может принадлежать кому-то еще, кроме меня? В конце концов, это ведь я ее придумал?!!!

Нет, моя Ливень гораздо больше, чем просто выдумка…

Из соседней комнаты крякнул будильник.

«Пора вставать», – сказал я, отходя от окна.

***

Было около семи утра, когда Она позвонила в двери чужой квартиры. Дверь открыли почти сразу. Сонное лицо выглядело очень удивленным, однако ничего не сказало. Лицо знала, что бывают моменты, когда лучше подождать с расспросами. И промокшая до нитки подруга на пороге ее дома входит в число таких случаев.

–Иногда сон уходит, – сказала Она, кутаясь в полотенце и плед, хлюпая носом от простуды, вдыхая запах горячего чая, – И что тогда делать? Я лежала, лежала и слушала, как проезжают мимо моих окон машины, как голубь царапает когтями карниз, как ветер шумит в соседнем дворе, и не могла уснуть, понимаешь, совсем. Совсем не могла. Мне казалось иногда, что я слышу дыхание: ровное, мягкое дыхание, словно кто-то спит рядом со мной. И хотелось рук, мне очень хотелось почувствовать руки, которые обнимают меня, прижимая к сердцу, к этому дыханию. Но я не спала, это я точно знаю. Я не спала ни минуты, понимаешь? Я все думала, думала. Я даже не всегда могла понять, куда привели меня мысли: какие-то неясные образы, обрывки фраз, картинки из прошлого и разговоры, которые давно пора забыть. Зачем я все это помню? А потом был дождь. Он начался около пяти. Я встала, одела что-то, и пошла гулять, вот так просто гулять по улицам. А потом пришла к тебе. Я кажется, простудилась. Да?

Вера молча кивнула. Никогда не было ясно – верит она или нет, Вера вообще верила только в себя, но и это в наши дни не так уж мало. Лицо ее было все таким же сонным, очевидно, окажись Вера сейчас опять в своей кровати, она уж точно не стала бы думать, тем более думать о том, что давно пора забыть. Да и вряд ли она помнит весь это хлам.

–Знаешь что, Оленька, ложись-ка ты поспи, наверное, – она встала, явно собираясь навести здесь порядок.

Оля лишь печально вздохнула и как-то странно посмотрела в окно, где все еще шел дождь. Все-таки Она простудилась. Все-таки Она, наверное… глаза Ее мягко закрылись, и тишина пробралась в Ее мысли, и только дыхание – теплое, близкое, словно кто-то спит рядом, стоит только протянуть руку, стоит только…. Спала Она на удивление спокойно. Она спала.

Когда Она проснется, солнце будет уже высоко. Когда Она проснется, будет солнце, много слов и таблетки от кашля. Теперь от всего есть таблетки: от кашля, головы, пустоты и грусти, только далеко не все они лечат. Далеко не все можно вылечить. Далеко не все надо лечить.

Когда Она проснется, будет день. А днем всегда все кажется иначе – не хуже, не лучше – иначе.

И никто не поймет, почему Она ни свет ни заря вышла из дома в легком платье и летних сандалиях гулять под дождем без зонта. Никто не узнает, куда она шла, что вело ее сквозь потоки воды, что искала Она на пустых улицах и в слепых окнах домов. Даже Она, особенно Она.

Просто новый день. Просто новый день открывает новый лист, где все теперь может быть иначе. Так кажется, так думается. Так не бывает.