Сказка про наследство. Главы 1-9

– Чужой человек. Нет у него наследства в Утылве. Он заранее отказался. Во всеуслышанье заявил – отказываюсь, мол. Не только Ирэн при этом присутствовала, но и Дюша – она подтвердит. Если надо, то и в суде. Ты не сомневайся, Люда. Никто, кроме Кулыйкиных, на квартиру бабы Лиды не претендует.

– Хорошо. Осторожность не помешает. Где этот тип?

– Как – где? Ночевать остался. Не возвращаться же ему обратно в Кортубин в темноте. На дороги ворпани разбойничают. Вот Дюша предложила – ночуй, говорит, у бабы Лиды. Все равно квартира пустая, и по закону шесть месяцев пустовать будет. Вдруг еще наследнички нарисуются? Кроме вас.

– Где ночевать? У бабы Лиды?! О-о…

– Ну, строго говоря, она ему не бабушка, а тетка. Пусть он не Чиросвий и не Решетников. Ирэн называла его – Максим Елгоков. Родной внук Грицана.

– И он теперь… где? Где разлегся наглый самозванец? Елгоков!! И как Дюша смеет распоряжаться тем, что ей не принадлежит?! Квартира не ее!

– Не кричи. Это формальность. Вам же все равно в суд идти. Но беспокоиться не о чем, когда мэр за вас. Колесников все устроит.

– Да хорошо бы… Но если Тамарка будет без квартиры – как есть бесприданница – то он может не захотеть жениться. Подумает, что не ровня…

– Если любит, то не посмотрит. Глупость это и пережиток – приданое. С милым рай и в шалаше.

– О-то рай у тебя с Имбрякиным! Завидки берут… брали…

– Тамарочка – такая умная, такая красивая. А у нашего мэра жилье в Утылве есть.

– Ага. Двухкомнатная, сорок три квадрата, в Новом Быте, в панельке. Прописаны родители и брат. Сам Колесников в служебной квартире живет.

– Ну, и что? Ты вон с мужем в общаге начинала.

– Молодежь сейчас другая. И Сережка – гонористый. Это в Утылве Тамарка – первая красавица, а отсидит парень здесь свой мэрский срок и уедет в Кортубин – там городских девок хватает.

– Почему отсидит, Люда? Словно в тюрьме…

– Ой, да Тамарка говорит, что Сережка именно так и относится. Наша дыра ничем тюрьмы не лучше – даже тоскливей. И должность мэра – начальная ступенька. Поженятся они и уедут туда, где люди живут, а не прозябают… Потому молодым собственное жилье в Утылве очень пригодится – продадут и купят себе что-нибудь в областном центре. А если квартира будет Тамаркина и деньги ее после продажи, то и в семье она не бесправная – кого мужик только ради красоты взял. Так надежней! У меня все продумано. Будет у Тамары счастье! Пусть хоть у нее…

– Люда, поражаюсь тебе… О старшей дочери ты позаботилась, а о двух других? Олеся и Машутка счастья не достойны?

– Позабочусь. Но Машутке я голову не приставлю. А если приставлю, то она развернет ее, голову-то, как хочет – да хоть затылком наперед – и поступать будет по-своему. Советы в одно ухо влетели – в другое вылетели. Я же не зря про Лешку говорила. Его умом как-то проживут… Но другого жилья у меня нет! Разве что квартира свекрови…

– Она же еще живая. Окстись… Агния моложе бабы Лиды.

– Ну, и пусть живет. Леська в школе доучится. Хроменькая она, и скованная. Жениха как у Тамарки ей не захомутать. Но она хотя бы не выкобенивается, не дуркует по Машуткиному примеру… Раз так, свекровкина квартира Леськиной станет. Я позабочусь о своих детях.

– Ты распланировала от сих до сих. Удивительно. А если…

– Вот то самое – если! Если непрошенный племянник не уберется из города подальше и сегодня же… Вообще, я не буду против, если ворпани утащут его из чужой квартиры! Он – жирный, лакомый кусок – больше, чем твоя Ирэн. И с Дюшей я разберусь. Выискалась доброхотка за наш счет! Могла бы племянника в своей квартире ночевать оставить. Места мало?!

– Люд, не горячись. Ну, переночевал – ну, так что? Утро уже. Уедет, и все забудется. Не увидим его больше никогда. Не бери в голову. Да плюнь…

– Да не могу я! Легко сказать… Тут жизнь зависит… Из-за квартиры все наперекосяк пойдет. Ах, Дюша! Ах, хитрованка! богатеиха… Не перебегала я тебе дорогу, но ты же гадость вытворяешь! Нет, не стерплю. Я ж не ради себя. За дочку на куски разорву! Дождешься от меня! Подлюка, а с виду эдакая благородная, добрая… Правильно Имбрякин ее бросил! и сынком придурком наградил! Каждому по делам его…

– Грех так выражаться!

– Ты чего Дюшу защищаешь? Пожалела? Вину чувствуешь, что Имбрякин к тебе ушел? Не заблуждайся! Венька не сам ушел, а она его отпустила. И с тобой он был ровно столько, сколько позволено ему. Там – дала, а тут – взяла… Она не то, что свое – она чужое не уступит!

– Люда! Люда, ты слышишь, что кричишь? Тише, пожалуйста. Кругом люди.

– Пусть все слышат! Я скажу! Я ей прямо в лицо скажу!.. Мочи нет терпеть… Так вот! Решено. Смена моя закончена. Ты здесь. Проходи. Я тебе дела передала.

– Да, спасибо.

– Мне бежать надо. Я даже пересидела. Еще до этого надо было уйти. Сегодня же праздничный митинг на площади. В десять часов.

– Ты после ночи пойдешь? Тем более, после эдакой сумасшедшей ночки? У тебя же минутки свободной не выпало, чтобы прилечь.