Сказка про наследство. Главы 1-9

Клобы совершили несколько шагов от Лэнд Ровера, как бы слегка разминая затекшие ноги – или лапы? – нет, ноги. В дорогих туфлях ручной работы когтями не цокают. У обоих Клобов острый прищур исподлобья нацелился на толпу – особенно на Серегу Рванова и парней. Так сказать, братья в любой миг готовы к стрельбе (или они кинжалами орудуют? по сусалам – особенно, по носам). Готовы к труду и обороне. Перетрудились они на закрытии единственного местного завода. Памятник надо поставить – наравне с героями гражданской войны. Младший Клоб замер в той же позе, что и Кефирчик перед вороной – его лицо (брата, а не Кефирчика) выкристаллизовалось, побледнело. Он безотчетно облизал губы, бросил взгляд на старшего, который, повинуясь поданному знаку (опущенному стеклу в Мерседесе), направился к шефу – вернее, к шефине. Подойдя, наклонился, приложил ухо. Младший в это время страховал от всяких действий горячих голов – приятели Сереги Рванова напились изрядно. Опасаться было чего.

Зато Петьке Глазу страх, очевидно, неведом. Его встряхнул внезапный прилив энтузиазма – словно тысячи иголок (как рыжих шерстинок) воткнулись ему в кожу, и сейчас опять же черт (рыжий!) тянул его за язык.

– Пожаловали! наши новые хозяева! От них зависит, жить нам или помереть – взять и всей Утылвой сдохнуть. Почему бы и нет? Мы же терпим – как стадо баранов, что гонят на убой. Нас эвон сколько – и это не лишь на площади, а их? Да пусть они ворпани (если это правда), но мы же просто числом затопчем. Затопать! утопить! бултыхнуть в Негодь! Воздух в Утылве очистится. Кислым вонять не будет. Ну! чего вы стоите как бараны?! Наша ячейка с вами! Ответственно заявляем…

После таких безобразных слов вся площадь, что называется, выпала в осадок. Нарушился круг из ближайших Петькиных соратников. Меланхоличная Устина Жадобина разинула ротик. Белобрысые Матвей и Демид Анютины стояли и пялились, не зная, что предпринять – драться, что ли? с кем, с ворпанями? Юлий Цыбин знал – он испарился раньше – когда Кефирчик начал мавкать. Тут следует отметить обстоятельство, на первый взгляд случайное, но повлиявшее на ход событий – если эти события куда-то развивались, а не нагромождались хаотично. Пусть митинг несанкционированный, но для чего-то же он собирался? Хотя теперь Петька не смог бы ответить. Ему недоставало друга Лешки Имбрякина – Лешкиного организованного мышления, методичности, выдержки – и Лешкиных ясных ответов на вопросы. Есть повод отчаяться, а дальше – хуже. Как хуже? по порядку.

Что за обстоятельство связано с пронырливым Юликом? Когда автомобиль лютых врагов Утылвы заблокировали на площади, Юлик потихоньку, незаметно покинул круг и очутился рядом с Мерседесом с опущенным стеклом. Именно Юлик мог видеть сидящих в салоне. Узкое лицо Цыбинского наследника еще больше вытянулось, острая челюсть затряслась, и Юлик прижал ее рукой. Про увиденное необходимо кому-то рассказать, но не сразу удалось вклиниться в течение событий, что драматически обострилось.

Старший Клоб шустро разогнулся от окна Мерседеса – конец Петькиного бреда он успел прослушать (а вот понять что?). Слегка нахмурившись, поймал взгляд брата. Младший кивнул на распоясавшегося лидера молодежной ячейки Правого Блока и тоже шевельнул бровью. Завершив безмолвный сговор, Клобы демонстративно медленно двинулись к Петьке.

Толпа мавкнула в один момент – именно так, с интонацией Кефирчика. Возглас, выдох, стон из всех грудей. Предостережение. По площади прошла волна. Серега Рванов с приятелями бесшабашно ломанулся вперед – между рыжими ворпанями и наивным белобрысым идеалистом. Скандальному оратору гаркнули : иди-ка ты отсюда… Струхнувший было Петька за широкими спинами защитников отчебучил – это когда ноги несли его прочь, а язык молотил.

– Нас ничто не испугает! Нет таких вещей. Грудью дорогу. Что угодно выставите. Да хоть…

– Рыжий ужас Шайтан – тау!

– МАВ-МАУ, МАВ-МАУ!

Кефирчик уже не мавкал и не рыдал – громко рыкал. Всех ужасно нервировало. Лица Клобов исказились злостью. Но что же делать? Никто не знал. Митинг – демократическое мероприятие (санкционированное? то-то и оно!), а здесь грозило проявиться какое дикое зверство. Просто наружу лезло. Не по-людски это. Не пузырьками булькать.

– Кефирчик! Кефирчик! Нет…

Единственный человек на площади не испугался – или испугался не за себя. Машутка кинулась к коту и обхватила его.

– Идем отсюда, Кефирчик. Идем быстрее. Дурдом творится… Эй! не смейте трогать Кефирчика! Гадкие вы!..