Сказка про наследство. Главы 10-15

– Чтобы решить куда девать – затем приехали и ловчат. Гранит-то неудобный предок для нынешних капиталистов. Гранит против капитала воевал! И после выжигал каленым железом. В лагеря сажал эксплуататоров и олигархов. Герой!

– Я не олигарх! Я ученый!

– Кто такой Гранит, отец?

– Я тебе объясню, Вано… Но это не отрицает факта, что мой сын – честный и порядочный. Он не прожигает жизнь! он прилежно учится. А еще он волонтер! добросовестный бескорыстный помощник. Мой сын! Можете костерить меня, но не сына!

– Отец, я уже не волонтер. Вышел весь.

– Ой, как интересно! Слушайте, слушайте… Вот как бывает. А вы на нашего Лешку ополчились. Да он же котенок в сравнении с ними, – всплеснула руками Ирэн.

– Лешка тоже немало наговорил. Пусть сгоряча, но он же действительно думает…

– Думает! И беда в том, что ты ему думать не запретишь. Котелок варит и булькает. Лешка много правильного сказал. Нельзя не согласиться.

– Где неправда в моих словах? В чем я соврал?

Народ в ответ безмолвствовал. Глупо обсуждать очевидные вещи, разбивать иллюзии. Глупо доказывать, что ты не лох, что все мы не лохи. Мы не рабы – ой, не лохи – лохи не мы. ПРАВИЛЬНО?!.. И тут в тишине заиграл негромкий смех. Словно рассыпались ячейки серебряной цепочки, мелодично позванивая. Кто же уронил?

– Правильно, Лешенька. Ты все сказал правильно.

Ведь так случается, что даже объяснить сложно, а вот почувствовать… Сейчас во дворе люди говорили, спорили, кричали до хрипоты – да, многое друг на дружку вывалили. Но это ничего. Утро вечера мудреней. Вечер убыл в туманную даль, ночь погрузилась в воды Виждая, и утро непременно расцветет во всей ясной красе. Скоро. Сумасшествие закончится. Или нет?..

Серебристый смех волной накатывал от дальнего угла двора – от глухой стены заброшенного барака. Там шуршало целое царство сочной, толстой крапивы. Но не крапива пахла отвратительно, кисло. На светлой стене – на уцелевших кусках штукатурке – заплясали тени, которые затем сгустились в женский силуэт с соблазнительными извивами. Толпа напряглась: вот оно! а что оно-то?.. Из тени вышагнула загадочная фигура. Незнакомка с чудным синим взором. Да, незнакомка, поскольку в таком дерзком обличье тылки не видели ее никогда. Одета просто, по-девчоночьи. Джинсовая куртка, синяя юбочка до середины бедра, открытые босоножки. Красивые загорелые длинные ноги. На лице яркие мазки косметики – все в блестках – веки, щеки, губы. Молодежная стрижка. Нет дорогих украшений – бриллиантовых серег, цепочек, браслетов. Яркая пластмассовая бижутерия. Жвачка во рту – она надулась пузырем и лопнула – чпок…Тылки дружно раскрыли рты, не последовало ни от кого комментариев. Ведь это была она – Варвара. И вместе с тем не она – не директорша. В удивительном преображении очень умело использованы нарочитые штрихи вульгарности, эпатажа. Оценить уровень мастерства способна лишь Ирэн (или еще одна – или две – особы женского пола: госпожа Елгокова с дочкой), остальные зрители наивны – легкая добыча для синеглазой сирены.

Ирэн ощутила, что уязвлена – здесь она не вправе надеяться на легкую победу, а ведь в Утылве Ирэн отродясь не встречала конкуренции. Многое изменилось за время, потраченное в Карловых Варах. В любом случае сейчас перед толпой (и перед Ирэн) продемонстрирован в древнем искусстве обольщения высший пилотаж. Цель диктует методы и средства. Варвара поймала – залучила в свои сети – Утылву, и еще насадила наживку для молодого глупого карася (Лешка оскорбится, если услышит так про себя). Ей удалось – старательно прикармливала (ночами под балконом) и подсекла карасика! Эй, Лешка, будешь трепыхаться?

– Это же… это же… – толпа в ошеломлении.

– Да, это я. Ну и? Чего уставились? Три ноги увидели или рыбий хвост, как у вашей дурочки Калинки? Убедитесь – нет ничего. Все как у людей – у вас, то есть.

Варвара Пятилетова (теперь абсолютно ясно) отлепилась от барачной стены и, позванивая пластмассовыми клипсами в ушах, вышла на свет. Распахнула колдовской синий взгляд. Красавица нежно улыбнулась Лешке Имбрякину. Снова надула и лопнула жвачку.

– Чпок! Теперь ты убедился? Наконец-то, Лешенька. Ты повзрослел. Стал мужчиной. А они все – твои тылки – смешны и жалки. Лепечут про стыд. Про прочие глупости. Назойливо учат жизни. Сидят в луже, которая скоро пересохнет… Мир вокруг – не безопасная лужа, где главные прожоры – личинки стрекоз. В мировом океане с кишащими хищниками найдутся и покруче корыльбунов. Еще какие! Попадаются уникальные экземпляры. Твердокаменные. И неважно откуда – даже с хуторов – из самой, что ни на есть грязной лужи… Всегда одни служат пищей для других – и первые не обязательно мелкие, хотя уж точно самые глупые. Ведь ты не глупыш, Лешенька? Ты умный и сильный! Мир для таких, как ты. Не тушуйся. А уж если сделаешь, что мне обещал… Чпоки – чпок…

Скандальный молодой оратор тоже улыбнулся – вернее, попытался, словно чужие пальцы раздвинули ему губы. Он подался к синеглазке, отпихнул цепкого Мобутю.

– Не мешай, дед!