Сказка про наследство. Главы 10-15

– Какая девушка? Конституция?

– Страна наша. Разделенная на богатых и бедных, власть и быдло. Москву и провинцию. А мы в Утылве даже не провинция – мы в провинции темная дыра… Все законодательно оформят. Только для виду согласия спросят… Ты, Поворотов, на все с властями согласен!

– Что? Бунт? Кто посмел покуситься… – Поворотов побагровел и тяжело задышал.

– Но-но! Сам не ори! Мы не кусаемся, – после общего бурного выхлопа стали слышны спокойные голоса. – Ты сердечко пожалей, Поворотов – и своих пятерых детей. Все мы понимаем… Вот кто ты есть? Опричник директорши. Не от хорошей жизни, конечно… Но ты же здешний, тылвинский. И мы доподлинно знаем, что ты не ворпань…

Бред! Варвара сосредоточила на миг взгляд на своем верном слуге Малюте Поворотове и опять соскользнула в астрал. Мимолетного взгляда толстяку достало – точно сильного удара кнутом. Поворотов медленно сел и сжал губы плотно, как Колесников. Теперь на сцене уже две персоны демонстративно ушли в отказ – не только от произнесения речей, но даже от любого участия, минимальной заинтересованности в завязавшемся споре. Избранный мэр и директорский опричник. Они словно воды в рот набрали. Отдадим должное профессиональному чутью начальника СБ ТыМЗ. Но были на сцене другие кандидаты для битья. Не мальчики, но старики.

– Эй, Цыбин, дальше! – потребовали из зала. – Ты же еще не дочитал по шпаргалке. Извини, прервали… Давай бухти нам, как космические корабли бороздят просторы Большого театра… Потому что у нас тут театр!

– Ну, чем, спрашивается, виноват бедный, старый Цыбин? Ничем. Лес рубят – щепки летят. А тут под корень рубят целый город. Кругом степь – не лес. Стелется синий туман, и летящие щепки больно впиваются в кожу… Мы попали в сказку? Нет.

Чудовищным усильем

Сказку сделали мы былью.

Сами! сами! Все сами…Теперь каково? Строчки на бумаге плясали перед Цыбинскими глазами.

– Товарищи! Родные мои товарищи! Вы на меня словно на врага… А я ваш – я свой! И ветеранская организация… Наша организация – активная, боевая. Мы не ограничиваемся досуговой деятельностью. Нас волнует все, связанное с заводом и городом. Мы в курсе глобальных задач развития муниципалитета. Сергей Николаевич не даст соврать…

Колесников пробормотал под нос – Я-то что? Нет уж, избавьте…

– Счас, счас… Где у меня написано?.. Например, ветераны приняли участие в решении вопроса об установке фонаря на подходе к средней школе в Кашкуке. Там дорожка, по которой все ходят. И зимой на этой дорожке упала и сильно расшибла коленки заслуженная учительница – наша дорогая Агния Николаевна Кулыйкина.

– Математичка упала, а мозги отшибло тебе! Что ты бросился защищать начальство? Заплатили? Купили с потрохами?

– Товарищи! Тьфу, не товарищи… господа… – умоляюще выговорил старик. – Вас – и всех нас – можно понять. Надо отнестись здраво. Сделать скидку на кризис… Ну, не война же. В войну трудней было. И мы – советские люди, нет среди нас фашистов – даже среди начальства… Ну, в самом же деле… В целом зарплата выдается вовремя. Обязанности администрации выполняются. Хотите верьте – хотите нет…

– В целом и вовремя – это как? относится к зарплате или ко времени? Хреновое время! А так все хорошо – в целом…

– Отдел кадров еще не закрыли? Вон начальник сидит – тише воды, ниже травы… Они же никого не принимают. У них обратный процесс – не на завод, а с завода. Главное – процесс… Кадровики – подлинно стахановцы. Ценим, любим… Ты закончил трепыхаться, Цыбин? Лодой!..

– Чего – лодой? Простите, не понял… Я от имени профкома… Меня попросили…

– Тебя попросили, и ты согласился поджариться? Что в твоих сухих костях жарить? Жира не вытопить… Хитрецы, пенсионерами прикрываются.

– Никто мной не прикрывался… Тут в моем докладе совсем немного осталось. Я доскажу, а вы уж дальше… Ага… При высвобождении работников ТыМЗ есть договоренность. Холдинг выплатит все положенное – по закону и по конституции. Наши работники защищены. И по профсоюзной линии тоже. Нам обещали из областной организации Роспрофпрома.

Опять смешки. Это уже опасно. Люди перестали сдерживаться. Теперь выдать реплику мог каждый – кто во что горазд. Цыбин еще боролся.

– Наш Совет ветеранов предложил, а профком ТыМЗ поддержал идею создать так называемый золотой фонд – включить туда работников, которых при любых обстоятельствах необходимо сохранить для возрождения завода.

– Как сохранить? Ведь тем, кто из золотого фонда, платить не предполагается? Им что, не есть, не пить – мумифицироваться, что ли?

В зале грохнул издевательский смех. Цыбин растерялся и истерзал пальцами свое куриное горло. Он не знал, что еще говорить. Молчавший до этого руководитель ППО ТыМЗ (первичной профорганизации, если что) – рыхлый потный толстячок Этот – раскрыл рот с великой неохотой.