Сказка про наследство. Главы 16-20

Впечатление о человеке складывается в немалой степени от его внешнего вида. Применительно к Поворотову это очень и очень немалая степень. И не только впечатление, но и самая суть. Давно открыт закон о переходе количества в качество (и форма влияет на содержание). В Поворотове – в таком чрезмерном в физическом плане человеке – все должно быть чрезмерно. Чувства, мысли, притязания. Смешно надеяться, что этот гигант (ну, не мысли же?) и отец (не демократии, а пятерых детей) удовлетворится окладом мелкого начальника. Да, мелкого! В славные советские времена не было на ТыМЗ службы безопасности, да и охранников, как таковых, тоже не было. На проходной сидели бабки вахтерши и инвалиды вахтеры в форменных куртках – ими командовал Поворотовский предшественник. И ведь как-то обходились! Государственная собственность свята и неприкосновенна. Если работник уже ничего не мог в цехе, силы отдал и даже пострадал (травмировался на производстве), то досиживал на вахте, обеспечивая пропускной режим. Одна слава, что охрана – в форме и при исполнении. Зато теперь рулят профессионалы Поворотов и Ко. У них все схвачено. Непонятно тогда, зачем бросились исполнять (защищать имущество холдинга) братья Клобы? если на заводе имеются классные специалисты. Поворотов назывался главой СБ – новый титул и новые колоссальные возможности. Совесть ничуть не тревожила его – пятерых детей надо подымать! Точка Ф. Цукова по приему металлолома в Малыхани функционировала бесперебойно, однако напоследок дала сбой – начальник коммерческого отдела ТыМЗ В. Пятнашков очутился слабым звеном. Но Поворотов что-нибудь придумает! Голь на выдумки хитра. Почему голь? Если сравнивать с масштабами АО Наше Железо, то бизнес с тылвинским железом ничтожно мал.

Поворотов, как и 100% жителей Утылвы, был совком. И он же – показательный пример того, как тылок (совок) преуспел в постсовковых условиях. Есть же чудеса на свете! Все правильно, у автора только маленький вопрос – почему преуспел начальник СБ, а не глава техотдела В. Имбрякин и его сотрудник К. Кулыйкин, не главный механик Ю. Анютин, не мастер травильного отделения в литейке М. Пятнашков и другие? Их гораздо больше. Они что, менее нужны и менее эффективны? для завода, для тылвинского общества. Имбрякин помер, Килька спился, а Юрий Демидович Анютин сейчас фактически обеспечивает безопасность работ по демонтажу цехового оборудования. Даже яркая звезда среди молодых менеджеров ТыМЗ Витька Пятнашков не выдержал и сошел с дистанции. А Поворотов делал свое дело – рыл и рыл, загребал и немало обогатился! Не работает принцип – везет тому, кто везет. Везет тому, кто едет!

Поворотов никогда не был легковесным везунчиком. Не был ярким, креативным – современным лидером с соответствующим удостоверением. Не умел красиво говорить, пускать пыль в глаза. Даже не провинциал – тылок, как есть. Чисто совковые ухватки и внешний облик – бородавки, мясистый нос, костюм-парашют (совсем не итальянский). Не такой ловкий и обаятельный. Вот сейчас перед олигархом Поворотов улыбался чрезмерно радушно – его лицевые мускулы напряжены. Губы растянуты, открыв два ряда зубов – крепко стиснутых, с двух сторон (сверху и снизу) коронки. Это не белоснежный оскал ворпаней. Но зубы-то наличествуют. И помимо зубов и звериной хватки еще и ум, проницательность, чутье. А с виду Поворотов смахивает на грубого неповоротливого хуторянина (из Бузаковки или Сафрина?). Точно не из наследственной аристократии Утылвы – не из Чиросвиев или Щаповых. Тупарь тупарем – прям ментальный и отчасти физический сородич Сыродя – только Сыродь худой и длинный, а у Поворотова и вширь, и ввысь разрослось. В нашей истории Поворотов всегда фигурирует сам по себе (как и Сыродь). Не общей толпе – не в дружных рядах. Подчинялся непосредственно директорше. Тянулся перед ней в струнку (в струнище), ел директоршу преданными глазами, готов по первому Варвариному слову в лепешку расшибиться. Это же какая лепешка выйдет! Да, и че он на башне-то не расшибся? флаг собственноручно не содрал. Явился утречком и не настаивал. Мудро не раздражал тылков.

– Колоритный дядька, – хмыкнул Дэн.

– Пожалуйста, помолчи, – отрезал олигарх.

– Многоуважаемый Генрих Прович! – начал Поворотов с преувеличенным энтузиазмом. Его голос прозвучал громоподобно.

Сатаров даже на миг оглох. Память отозвалась смешком из глубокого детства (читала маленькому Герке мама Вера Васильевна). Сыновний смешок тихонько вторил.

Глубокоуважаемый Вагоноуважатый!
Во что бы то ни стало
Мне надо выходить…

А надо ли? Надо покидать салон Audi? Чтобы подобно Максиму Елгокову вывалиться из окна бабылидиной квартиры наружу – в незнакомый чудесатый мир. Тем более с олигархом чудили тоньше – его никто не выталкивал. Это господин Сатаров приехал вытолкнуть целую Утылву на обочину жизни.

– Ну, хоть не в степи нас высадили, как нашу охрану. Вы кто? Начальник какого именно отдела? Я уже со счета сбился…

– Я – Поворотов.

Генрих запнулся, а Дэн аж присвистнул.