Сказка про Щелкуна и мышиного короля

Король от печали и огорчения так расстроился чувствами, что обещал отдать царство и дочь тому, кто снимет с Пирлипаты колдовство. Тут-то вот и явился молодой Дроссельмейер с просьбою допустить его разгрызть орех Кракатук. Он чрезвычайно понравился принцессе Пирлипате:

– Ах, сказала она, – как бы хорошо было, если бы вот этот молодой человек разгрыз Кракатук и стал бы моим мужем!

Молодой Дроссельмейер очень учтиво поклонился сначала королю, потом королеве, потом принцессе Пирлипате. Обер-церемониймейстер поднес ему орех Кракатук. Он положил его в рот, потянул себя за косу – крак! крак! – и в одно мгновение разгрыз орех; скорлупа так и посыпалась на пол. Молодой Дроссельмейер искусно очистил ядро, подошел к принцессе, отвесил низкий поклон, подал ей ядро Кракатука, зажмурил глаза и начал пятиться назад. Принцесса скушала орех – и что же! Все её безобразие внезапно исчезло: вместо жалкого уродца очутилась писаная красавица. Весь народ вскрикнул от радости, зазвучали трубы, загремели барабаны, король опять затанцевал на одной ножке, как было при рождении Пирлипаты, а королева от восторга даже лишилась чувств. Весь этот шум очень развлекал молодого Дроссельмейера, который не сделал еще своих семи шагов назад. Он не терял однако самообладания и уже отставил ногу для седьмого шага, как вдруг из-под пола поднялась с громким писком Мышиха. Молодой Дроссельмейер наступил прямо на нее и так споткнулся, что едва не упал. В то же мгновение он стал таким же уродцем каким только что была принцесса Пирлипата. Тело его внезапно съежилось, точно ушло само в себя, голова стала безобразно большою, глаза выпучились, огромный рот растянулся от одного уха к другому. Вместо косички очутился сзади узкий деревянный плащ, управлявший нижнею челюстью. Часовщик и астроном были вне себя от испуга и горя. В то же время они увидели, что Мышиха катается по полу; молодой Дроссельмейер так сильно наступил на нее каблуком своего башмака, что ей пришлось умирать. Она пищала изо всех сил: О бедовый орех – мне беда, а им смех – ну, Щелкун, погоди, – пи-пи-кви… пи-пи-кви мой сынок за меня – перекусит тебя, – у него семь голов – пи-пи-кви…. будь готов – пи-пи-кви…. смерть моя – будешь помнить меня – погоди, пи-кви-кви…. квик!

И пискнув в последний раз Мышиха умерла.

Придворный истопник сейчас же вытащил ее вон. [Между тем никто не обращал внимания на молодого Дроссельмейера, пока Пирлипата не напомнила наконец отцу про его обещание. Король немедленно приказал привести к нему юношу. Но когда племянник Дроссельмейера выступил вперед, и все увидали его безобразие, Пирлипата закрыла себе лицо руками и закричала:

– Гоните его вон! Гоните вон противного Щелкуна! Гоните, гоните!

Несчастного уродца сейчас же схватили за плечи и вытолкали из дверей. Король чрезвычайно разгневался на то, что часовщик и астроном затеяли навязать ему зятем орехового Щелкуна. Он объявил, что они во всем виноваты, и на вечные времена прогнал их из своей столицы. Про эту выгонку ничего не стояло в вычислениях, которые астроном делал в Нюрнберге, и поэтому он принялся вычислять снова. Оказалось, что молодой Дроссельмейер так хорошо будет вести себя в своем новом звании, что несмотря на безобразие сделается со временем принцем и королем. Безобразие его может исчезнуть лишь когда от его руки падет семиголовый сын Мышихи, ставший мышиным царем, и когда Щелкуна, несмотря на его безобразие, полюбит маленькая девочка. Говорят, что на святках молодого Дроссельмейера действительно видали потом в лавке его отца хотя и Щелкуном, но одетого как принца.

Вот, дети, сказка про орех Кракатук. Теперь вы знаете, почему Щелкуны такие безобразные.

Так закончил дядя Дроссельмейер свой рассказ. Маша сказала, что принцесса Пирлипата была неблагодарная девица. А Фриц уверял, что Щелкун, если только он настоящий храбрец, не станет долго раздумывать, победит мышиного царя и возвратит себе опять свой настоящий вид.

X. Дядя и племянник