Сказка про Щелкуна и мышиного короля

А Маша между тем нашла под елкой еще новую игрушку. Когда гусарский полк Фрица отъехал со своего места, то оказалось, что сзади этого полка стоял, прислонившись к самому дереву, скромный и тихий маленький человечек. Стоял и спокойно дожидался, чтобы очередь дошла до него.

Нельзя было сказать, чтоб этот человечек был особенно красив. Нет. Его туловище и в особенности голова были слишком велики сравнительно с худенькими, тонкими ножками. Но зато он был прекрасно одет, и можно было сейчас же видеть, что это благовоспитанный и образованный человек. На нем была надета прекрасная гусарская синяя куртка со множеством белых шнурков и пуговиц; на ногах были отличные синие панталоны, а высокие блестящие сапоги сидели так ловко, что в пору хоть настоящему офицеру. Одна только вещь немножко портила все дело. На спине у этого человечка был приделан узенький, нескладный плащ, совсем точно какая-то деревяшка. Маше сначала плащ этот очень не понравился, потом она вспомнила, что дядя Дроссельмейер также носит очень плохую шинельку, а что он все-таки милый дядя. С дядей Дроссельмейером у человечка оказалось, впрочем, еще и другое сходство. На голове у него была некрасивая большая шапка, а дядя Дроссельмейер также носил престранный большой картуз. Но во всяком случае человечек был гораздо красивее дяди, и чем более приглядывалась к нему Маша, тем более нравилось ей его доброе и ласковое лицо.

– Милый папа, сказала Маша, – а вот этот чудесный маленький человечек около елки, кому он?

– Он будет вам всем грызть орехи, сказал доктор Штальбаум, – тебе Маша, Фрицу и сестре Луизе. Он будет ваш общий.

Тут доктор Штальбаум осторожно снял человечка со стола и приподнял к верху его плащ. В ту же минуту человечек широко, широко раскрыл рот и показал два ряда чудесных, острых и белых маленьких зубков.

– Положи ему в рот орех, сказал доктор Штальбаум.

Маша положила орех; человечек в одну минуту его разгрыз; скорлупа посыпалась на пол, а ядро покатилось Маше прямо в руку. Тут Маше и всем сейчас же сделалось ясно, что маленький человечек происходит из знаменитой игрушечной семьи Щелкунов и что он продолжает заниматься ремеслом своих дедов и прадедов. Маша даже вскрикнула от радости. Когда доктор Штальбаум увидал, что Маша так радуется Щелкуну, он отдал ей его на особенное попечение. Ты будешь его беречь и за ним ухаживать, сказал он Маше, а пользоваться им будете вы все. Маша сейчас же взяла Щелкуна на руки и стала давать ему грызть орехи. Она нарочно выбирала все самые маленькие, чтобы Щелкуну не приходилось так широко раскрывать рот, что к нему вовсе не шло. К ней подсела старшая сестра Луиза, и Щелкун по-видимому с большим удовольствием грыз им обеим орехи,’ у него с лица не сходила приятная улыбка. Между тем Фриц уже устал командовать своими гусарами. Он услыхал, что щелкают орехи, подбежал к сестрам и расхохотался на Щелкуна. Каждому хотелось поесть орехов; Щелкун пошел ходить по рукам. Работы ему досталось не на шутку, только и слышалось что „щелк» да „щелк», а Фриц нарочно вкладывал в рот человечку самые большие и крепкие орехи. Вдруг послышалось трах! трах! – и у Щелкуна вывалились три зуба, а нижняя челюсть отвисла и зашаталась.

– Ах, бедный мой Щелкун! – закричала Маша и поскорее взяла его из рук Фрица.

– Он дурак! – сказал Фриц. – Хочет быть Щелкуном, а у самого порядочных зубов нет, да должно-быть он и дела-то своего не знает как следует. Дай-ка его сюда, Маша. Пусть он мне грызет орехи, а если у него вывалятся остальные зубы, да хоть бы даже и вся челюсть, не беда, туда ему и дорога!

– Ах нет, сказала Маша и заплакала, – Я тебе не дам моего милого Щелкунчика. Посмотри, как он жалобно смотрит на меня. Ты, Фриц, жестокий человек. Ты бьешь своих лошадей и застреливаешь иногда своих солдат.

– Это все так и должно быть, ты этого не понимаешь, сказал Фриц. – Щелкун наш общий, давай его сюда.

Маша горько заплакала и поскорее завернула Щелкуна в свой носовой платок. К ней подошли родители и дядя Дроссельмейер. К великому огорчению Маши, дядя принял сторону Фрица. Но доктор Штальбаум сказал, что он отдал Щелкуна под особое покровительство Маши, что теперь за Щелкуном нужен особый уход, и что Маша следовательно может им распоряжаться как она хочет.

– Удивительно, говорил отец, – каким образом Фриц требует, чтобы Щелкун продолжал служить, когда тот захворал на службе. Как же это Фриц командует полком и не знает, что раненых никогда не ставят в строй?