Сказка про Василису Кощеевну

А потом из-под крыла достаёт подарки: ларцы точёные с серьгами да бусами. А из-под другого крыла – подарки для самого Кощея: кольца да печатки, работы мастеров, что в подземелье змеином томятся. Больше всех такой зять Кощею по сердцу пришёлся. Согласился он на радостях, стал потчевать гостя дорогого молоком да яичницей. Сговорились за столом и о свадебке. А Василису-бедняжечку велел запереть в самой крепкой башне, с решётками железными на окошечках, с засовами крепкими на дубовых дверях. Села сердечная у окошка, слёзки льёт горючие, а из тех слёз озерцо набежало. Вдруг видит Василиса из норки мышка выбежала, за ней другая, третья. Бегают вокруг слёзного озера, перешёптываются. А потом одна, что посмелее была, обратилась к царевне:

– Василисушка, милая, отдай нам это озерцо. Мы из него ткань сработаем. Из той ткани платье сошьём подвенечное. Наша королевишна замуж собралась. А у тебя что ни слезинка, то камень драгоценный. Такой ткани мы вовек не сыщем. А за доброту твою – проси чего хочешь!

Отдала им Василиса свои слёзки даром, ничего взамен не попросила. Тут заскрипели засовы тяжёлые, открылись двери пудовые, ввели слуги бабку-служанку. Велел ей Кощей за царевной доглядывать: чтоб ни в кого обратиться не смогла да свадьбу на этот раз не расстроила. Поняла тут горемычная, что теперь ей не вырваться, и запела она песню жалостливую о судьбе своей девичьей погубленной:

Лебёдушка моя белая,

Родимая матушка!

Подойди-ка, матушка,

К дубову столу,

Раскрой-ка ты, матушка,

Шёлкову фату,

Погляди-ка, матушка,

На мою красу девичью.

Не будет мне такой волюшки

Во чужих краях,

Не будет такой негушки

Во чужом терему.

Свет ты, моя волюшка – батюшкина,

Нега да забота –матушкина.

А как ночь-то пришла старуха, свечу засветила да с Василисушки глаз не сводит. А царевне и самой не до сна. Видит она: из норки знакомая мышка выглянула, в лапках маков цвет держит. Забралась мышка к старухе на плечи, заложила ей за ворот тот цветок сонный – бабка и уснула. Обратилась тут Василиса мышкою, и побежали они ходами мышиными на вольный свет. Над ними звёзды горят, месяц молодой им путь освещает. Подхватила Ночь-красавица Василису на свои крылья и унесла беглянку прочь из Тридевятого царства, Тридесятого государства.

А как утро настало, хватились царевны: а светёлка-то пуста! Улетел Змей Волос восвояси, крепко рассердившись на Кощея Бессмертного: все подарки забрал, до единого. Ох, и рвал Кощей и метал, злостью бешенной горело сердце отцовское. Как же смела дочь его так ослушаться, на такое посмешище его повыставить? Приказал он позвать колдунью древнюю из самого глубокого своего подземелья. Явилась она вся в лохмотьях, в пыли, волосы плесенью съедены.

– Чего, батюшка, тревожишь? Зачем распонадобилась?

– Ослушалась меня дочь любимая! Не единожды ослушалась: три раза! Крепко хочу наказать её: обрати ты её, Морана, в лягушку. Пусть сидит она три года на болоте! Авось станет посговорчивей!

– Как загадал так и сбудется! – проворчала колдунья и убралась назад в своё подземелье.

А Кощей на том не успокоился – разослал во все концы своих слуг, гадов подземельных:

– Разыщите дочь мою неразумную да узнайте: обратилась ли она квакушею, льёт ли слёзы горючие, но домой ворочать не смейте!

Много ли, мало ли времени прошло, вернулись слуги, доложили, что сбылось всё, как Кощей хотел: царевна стала лягушкою и живёт в трясине зыбучей и льёт свои слёзы горючие. Вздохнул Кощей, а виду не показал.

Тут у сказки не конец –

Поразмыслит пусть отец:

Хорошо ли поступил?..

Дел немало натворил!

Ведь теперь он милой дочки

Не увидит три годочка.

А и вот ещё что: про смерть Кощееву тебе на ушко шепну. Не знал небось?.. Слушай-ка!

Во лесу, во бору – где зверю лесному не пробраться, где птице небесной не пролететь, стоял каменный дворец. Двери там железные, решётки чугунные, засовы булатные. Жил в том дворце Кощей по прозванию Бессмертный. Сам тощий – один скелет; руки-ноги в жёлтые кости обратились, вместо головы – голый череп болтается. У- у – у, страшно! Ходит: костями гремит, ключами звенит. Всё-то у него на запоре, всё-то у него под замком! Богатства свои несчитанные бережёт.

Вот живёт Кощей – горя не знает. Жена его, Меланья Краса, всё в зеркала глядится да наряжается. Дочка его, Василисушка, уж такая умница была: хитрей-мудрей своего отца уродилась. Одно его, Кощея, печалит: исполнила волшебная игла его желание – сделала бессмертным: смерть его теперь на конце иглы. Дане знает Кощей где бы спрятать теперь ту иглу так, чтобы ни одна душа не узнала! Много лет прошло, много ночей Кощеюшка не спал – всё стерёг свою смерть. Да случай ему помог.

Охотился как-то Кощей в лесах дремучих да припозднился. Ночь спустилась, а до дома – ой как далече! Вдруг видит он огонёк неподалёку. Подошёл ближе – поляна, на ней избушка на Курьих Ножках, на крыше гуси-лебеди спят. А жила в той избе баба Яга Костяная Нога. Она-то Кощея сразу узнала да виду не подала: пустила его на ночлег, напоила, накормила, в баньке попарила. А потом и спрашивает гостя:

– Я, милок, колдунья от веку, не надо ли тебе чего?