Сказка Сердца | Часть 2: Сквозь огонь

– Да, пока это не самое гостеприимное место в Городе, – улыбнулся он самому себе, раздувая угли мехами, – но я работаю над этим.

Гости ничего не ответили, вертя головами и разглядывая диковинный потолок, весь состоявший из вылепленных сценок из жизни мифических персонажей, которых они видели впервые. Животные и люди, сплетённые в танце и битве вокруг вен Сердца в центре потолка.

– У меня целый день заняло разобраться, что за мотивы в этом барельефе, – усмехнулся Сверло, – что-нибудь узнаёте?

Гости отрицательно замотали головой.

– Это, – указал Ройя на женщину, пьющую из кубка в окружении драконоподобных созданий, – мать Аркоса, а это, – он указал на плачущего солдата в руке гиганта, – падение Семимирона.

Все застыли, разглядывая скульптуры с гулявшими по ним тенями от разгоравшегося камина. Альберт тем временем подошёл к столу и встал перед прибывшими.

– Что же вас привело ко мне в столь поздний час? Хотя, что таить, я предупредил Степаша пускать вас, недотёп, в любое время, – вновь улыбнулся Сверло.

– Мы… – начал было Блоп, но замер.

– Мы нашли человека, говорящего на драконьем языке, – закончил за друга Ручи, заёрзав в кресле.

– Драконьем? – удивился Ройя.

– Да, там такая беда, – продолжил стражник, – весь нижний ярус трясёт Культ. Берут всех, кто говорит на ином языке, кроме имперского. Да и, кажется, просто всех берут без разбора, – замялся сержант.

Альберт и Блоп вопросительно подняли брови.

– Мы не знаем, тот ли это язык, что нужен вам, но мы привели кого могли, – опустив глаза, продолжил длинный.

– Ясно, – кивнул Ройя.

Он развернулся, взял со стола какую-то книгу и дал её рыбаку.

– Можешь прочесть?

Рыбак принял книгу из рук герцога и с недоумением уставился в неё.

– Простите, сир, – дрожащим голосом произнёс Расморе, виновато оглядываясь на стражников, – но я не умею читать.

Блоп и Ручи вытаращили глаза.

– О, луны! Даже я умею читать, – проговорил Ручи, – я ради этого в стражу пошёл.

Повисла неловкая тишина, слышно было шипение сердечной лампы.

Альберт рассмеялся.

– Браво, – произнёс он, садясь на стол, – но хвалю за попытку.

– Сир, не гневайтесь! – с отчаянным криком рыбак бросился в ноги Ройя. – Меня жена из дома выгнала, мне некуда идти, мне негде жить и нечего делать. Я научусь, научусь читать и писать. Я сделаю всё, что вы скажете, только не выбрасывайте меня вниз.

Альберт посмотрел на него и вздохнул.

– Встань, – сказал он железным голосом, и рыбак незамедлительно вытянулся по струнке, – я не собираюсь тебя выкидывать, – продолжил он, смягчившись, – но выучиться читать, не зная значения слов, невозможно.

– А если найти похожие слова? – спросил Блоп, – слово «стол» же будет состоять из четырёх букв, а «стул» с одной отличающейся буквой.

– Ты прав, можно по аналогии попытаться подобрать по повторяющимся звукам, но текст, требующий расшифровки, крайне специфичен.

– Может, есть простой текст? – спросил Ручи.

– Не знаю, – задумался Ройя, – судя по новостям, что вы принесли, наши доблестные студенты всерьёз взялись за инакомыслие и инакословие, так что на публичные библиотеки надеяться не стоит.

Он взглянул на корешок книги, расшитый золотом, которую рыбак всё ещё держал в своих руках.

– Я подумаю над этим, – кивнул он, – спасибо вам, друзья, а теперь идите и отдыхайте, Степаш определит вас в ваши комнаты.

– Спасибо, дорогой сир, – опустил голову Расморе, – вы столь добры. Как мне вернуть…

– Очень просто, – перебил его Ройя, поморщившись, – для начала прекратить говорить мне всю эту сладострастную чушь. Где ваше достоинство?

Шамса вопросительно посмотрел на Альберта.

– Вот и я не знаю, – отрезал Ройя и вернулся за стол, – прошу, господа, мне надо поработать.

Он замахал руками, давая понять, что аудиенция закончена. Ручи встал и подошёл к столу.

– Ваше… – замялся он.

– Да, – устало ответил Альберт.

– У меня такое дело, – замялся стражник, – понимаете, дочка, там, на нижнем, всё перекрыто, а у неё даже еды нет.

Ройя поднял на него взгляд и смягчился.

– Берите скутер, летите за ней, она тоже может остаться здесь.

Ручи просиял, не веря своей удаче.

– Скорее, пока я не передумал, – как бы в сторону произнёс Ройя.

– Благодарю, благодарю! – закивал Ручи и попятился к остальным, уже направлявшимся к двери.

– С тех пор как мне вернули титул, я совсем размяк, – шутливо посетовал Альберт, – и все этим пользуются.

Стражники и рыбак вышли за дверь. Ройя как-то погрустнел и прибавил пару лет. Задумчивые морщины проявились сильнее, и на лице проступила маска долгого, затянувшегося внутреннего волнения, терзающего мужчин на самом дне их внутренней сути. Он достал из ящика стола записную книжку, переданную ему Шевросом.

«Дорогой читатель, когда я натыкался на это в бульварных романах или находил подобную графоманскую браваду, что я собираюсь поведать на страницах этого дневника, в библиотечных свитках, меня неизменно преследовало чувство брезгливости и скуки. Но теперь я сам вынужден писать эти строки. Вечный сарказм, что я чувствую по отношению к себе, словно автор, пишущий строки моего романа, посмеивается надо мной. Над стариками смеяться плохо. Слышишь?