Сказка Сердца | Часть 2: Сквозь огонь

– Почему наши ворота закрыты? Потому что за ними песок! А песок, а песок, как драный носок, мы выбрасываем за порог! – горланил кто-то из них строевую кричалку, приспособленную из стихов Последнего Поэта.

Ручи подошёл к толстяку и пнул его кровать. Блоп от неожиданности ударился головой о своего металлического друга, дёрнулся и чуть не упал.

– Что? Что такое? – залепетал он. – А. Это ты. О, луночки! Я уж испугался, что за мной пришли.

– Кто пришёл? – устало спросил Ручи.

– Что с твоей головой? – удивился Толстяк.

– Пустяк, – отмахнулся Ручи, – ты лучше меня послушай. Нам надо увести отсюда Миту, – произнёс он и посмотрел на девочку.

Та взглянула на него спокойным взглядом и кивнула.

– Когда вы так делаете, – произнёс Блоп, – у меня мурашки по коже.

– А у меня мурашки, когда ты спишь с этим псом, – ответил высокий стражник, присаживаясь на свою кровать.

Голова собаки поднялась из-за пуза толстяка и вопросительно завертела в разные стороны. Блоп присел.

– И куда мы её денем?

– Я подумал,– ответил Ручи, – помнишь того старика в Переулке Слепых? Я слышал сегодня, как культисты обсуждали что-то про этот дом.

– Да ну, брось, – недоверчиво нахмурился Блоп.

– Говорю тебе, пересечение канала и Переулка Слепых, – кивнул Ручи, – пока ты спал, была большая операция. Ловили каких-то беглецов с этого адреса.

– А ты как там оказался?

– Меня вызвал Капитан как доверенное лицо Культа. Они брали кого-то в Химическом театре, знаешь, там, у Мастеров?

– Знаю, – кивнул Блоп, – мы были там. Скучища.

– Да, – кивнул Ручи. – Но сегодня там скучно не было, здание сгорело. Хозяин, похоже, пойман, и Культ его тоже забрал. У меня такое чувство, что это всё по донесениям нашей пташки с ратуши, – усмехнулся он.

– Загадочно, – протянул Блоп.

– Но суть не в этом, – замотал головой длинный стражник, – то помещение, где жил тот странный старик, теперь пустует.

Блоп посмотрел на Миту. Та отвернулась к окну, как будто не замечала их разговора.

– Что думаешь? – спросил у девочки Блоп.

Мита повернула к ним свою маленькую голову с волосами в ровный пробор, сплетёнными в толстую, завёрнутую на затылке косу.

– Я думаю, что это лучше, чем здесь, – произнесла она и снова повернулась к окну, где слышалась пьяная песня.

– Я с ней согласен, – сказал Ручи, – собирайтесь, ещё успеем до темноты.

– Ну, раз вы всё решили, – пожал плечами Блоп, – я могу лишь подчиниться.

Он встал, снял с кровати Зога и стал сматывать матрас, на котором спал.

Вскорe они уже шли по тёмным аллеям Нижнего сада, обходя развалины Старого Квартала по большому кругу, по старой привычке не желая идти так поздно по каналу. Мита ехала на Зоге, пыхтевшем белым паром между длинным и толстым стражниками, несшими на спинах свои пожитки. Оба носили теперь сержантские погоны и были награждены именным оружием по повелению Начальника Отдела особых поручений.

Девочка вела себя тихо и мало реагировала на окружающий мир, чаще прислушиваясь к далёким крикам и голосам.

– Знаешь, а всё-таки мы очень везучие, – хмыкнул Блоп.

Ручи посмотрел на него долгим взглядом и промолчал.

– Несколько дней назад мы трясли того старого рыбака за те гроши, что он платил капитану, – усмехнулся толстяк.

Девочка повернула к нему голову.

– У всего есть цена.

– Да, – пожал плечами Блоп, – но стоит ли думать об этом, если ты всё равно платишь.

Они повернули к рынку и стали подниматься по одной из множества узких каменных лестниц, разбегавшихся от Рыночной площади наверху. Собака с трудом могла забираться на ступеньки с девочкой на спине. Поэтому Мита слезла и пошла вслед за Зогом, держась за его скрипучий металлический хвост.

На рынке было уже безлюдно, как и на площади перед Колизеем.

– Смотри, ничего не поменялось, – Блоп кивнул на гладиаторов, сидевших на скамьях перед воротами.

– А что могло поменяться? – устало спросил Ручи, помогая Мите вновь усесться на Зога.

– Не знаю, – пожал плечами Блоп и усмехнулся, – может, все друг друга наконец перебьют.

– Новые народятся, – хмыкнул Ручи.

Добравшись до канала, компания остановилась перед когда-то красной дверью. На ней толстым гвоздём было прибито объявление с печатью Культа.

– Смотри, стёкла повыбивали, – произнёс Блоп, оглядывая бывшее жилище магистра.

– Да, на втором этаже тоже, – кивнул Ручи, глядя наверх.

– Дверь нараспашку, – произнёс Блоп.

Он сорвал бумагу Культа и вошёл внутрь. Зог юркнул в дверь за толстяком. Мита последовала за ними.

– Пахнет рыбой, – констатировал Блоп, снимая со спины рюкзак и постель, – похоже старик переквалифицировался в рыбака.

На этих словах что-то зашевелилось в углу, за тюками. Блоп вскрикнул и отшатнулся. Он пристально следил за непонятной фигурой, пока она не вышла в лунный свет, падавший из ближайшего окна.

– Не бойтесь, – тихо обратился рыбак к вошедшим, – это я.

– Ох, – схватившись за сердце, выдохнул Блоп, – как же ты меня напугал.

– А, старый друг, – хмыкнул, входя, Ручи, – быстро же ты нас капитану сдал.

– Нет, я… – начал было рыбак, но замялся.

– Нечего сказать? – спросил Ручи.

– Кто тебя так? – спросил Блоп, приглядываясь к заплывшему правому глазу рыбака.