Сказав и повторив это много раз и видя, что бросает слова на ветер, принц снова слег в постель и столь тяжко занемог, что врачи делали уже самые дурные прогнозы. А королева, не имея на свете иной радости, кроме сына, сидела у его постели и приговаривала: «Сыночек мой, и откуда пришла на тебя такая беда? И что за печаль тебя одолела? Ты молод, любим, велик, богат; чего тебе еще не хватает, сыночек мой? Не скрывай это от меня, ибо, как говорят, „стыдливый бедняк с пустой чашкой останется“. Хочешь жениться — выбери жену, и я дам тебе задаток: ты бери, а я заплачу. Не видишь разве, что твоя болезнь — моя болезнь? У тебя бьется пульс, а у меня сердце рвется; у тебя в крови жар, а я с ума схожу, не имея иной поддержки моей старости, кроме тебя. Стань же вновь весел, чтобы снова обрадовать мое сердце и не видеть разрушенным твое королевство, разоренным твой дом и убитой горем твою маму!»
Принц отвечал на ее слова: «Ничто не утешит меня, как только видеть эту медведицу. Поэтому, если хотите снова увидеть меня здоровым, позвольте ей жить в моей комнате; и я не хочу, чтобы кто-то другой, кроме нее, заботился обо мне, застилал постель и готовил мне пищу! Но, получив это удовольствие, я, несомненно, в четыре счета стану здоров».
Матушка, хоть ей и показалось безумным, что медведица будет служить вместо повара и постельничего, и она даже заподозрила, что сын бредит, но все же, чтобы ему угодить, велела ее привести. И та, подойдя к постели принца, подняла лапу и пощупала пульс больного, чем привела в ужас королеву, уверенную, что она вот-вот оторвет ему нос. А когда принц сказал медведице: «Лапушка моя, хочешь ли ты готовить для меня еду, кормить меня и ухаживать за мной?» — она склонила голову, показывая, что согласна. Тогда матушка велела принести кур, зажечь камин в комнате и поставить воду на огонь. И медведица, взяв курицу, со знанием дела ее опалила, ощипала, разделила на куски, часть насадила на вертел, а из другой части сделала великолепное жаркое, так что принц, который уже не в силах был и сахар сосать, вскочил и принялся уплетать, облизывая пальцы. А когда закончил с едой, медведица подала ему пить с таким изяществом, что королева была готова ее расцеловать.
Потом, пока принца осматривали врачи, медведица проворно перестелила ему постель, поспешила в сад, собрала красивый букет роз и цветущих апельсиновых ветвей и разбросала по комнате лепестки. Тут королева до конца признала, что эта медведица доброй казны стоит и что принц был тысячу раз прав, что так ее полюбил.
Но принц, видя все эти прекрасные услуги, только подлил масла в любовный огонь; и если раньше он тратил себя драхмами, то теперь крошился ротолами[205]
. И он сказал матушке: «Государыня-матушка, если я не поцелую сейчас эту медведицу, из меня душа вон улетит». И королева, видя, что ему лучше, нимало не возражая, стала просить медведицу: «Поцелуй его, поцелуй, милая моя зверушечка, чтобы не умерло это бедное дитя!»Медведица прильнула к нему, и принц, обняв ее, не мог насытиться, целуя ее и расцеловывая; и когда они соприкоснулись губами к губам, не знаю уж как, стручок выпал изо рта Прециозы, и в объятиях принца оказалось самое прекрасное создание на свете. И он, сжимая этот пламень любовными клещами своих рук, говорил: «Попалась, белочка, больше не прыгай от меня!»
А Прециоза, добавив румяный цветок стыдливости к цветнику природной красоты, отвечала ему: «Я в твоих руках, тебе отдаю честь свою и жизнь; хоть меряй меня, хоть взвешивай, хоть с лица, хоть с изнанки — вся твоя». И когда королева спросила эту красавицу, кто она и что принудило ее к лесной жизни, Прециоза рассказала по порядку всю историю своих злоключений. И королева, похвалив ее как девушку добрую и честную, сказала сыну, что рада будет видеть его с такой супругой. И принц, который больше всего в жизни этого хотел, тут же дал ей слово, а матушка, благословив обоих, отпраздновала этот прекрасный союз великолепными торжествами. И так Прециоза, на весах человеческого суда, вполне доказала, что
Голубка
Забава седьмая второго дня