Сказка со счастливым началом

– Да не переживайте вы так, – сказала она. – Вы столько для меня сделали… Я всё понимаю, правда. Давайте, я напишу заявление задним числом.

Соня взяла бумагу и принялась строчить заявление – даже руки у неё не дрожали. Только в голове колотилось гневное: «Ладно, Валентина Юрьевна, ладно… Думаете, так вы меня сломаете? Не дождётесь! Пусть ваш сын видит, что вы из себя представляете!»

Соня вернулась в группу, спокойно объявила Надьке, что уходит. Та ничуть не удивилась – в садике давно недоумевали, для чего теперь Соне работать. Потом забежала Танечка – впервые за долгое время. Она немножко поворковала, даже выразила что-то вроде сожаления, но явно придерживалась общей точки зрения.

Соня держалась хорошо, даже подтвердила, что денег у неё теперь столько, что ходить на работу, да ещё так рано вставать – вовсе не обязательно. Муж, мол, требует варить обеды и убираться дома. И только когда она начала поднимать детей на полдник, отчаяние нахлынуло на неё в полной мере.

Малыши подбегали к ней, обнимали, что-то говорили, а у неё в горле стоял ком – она не знала, как смотреть им в глаза, как сказать, что бросает их, оставляет с Надеждой Петровной. Соня даже не догадывалась до настоящего времени, как много значит для неё детский сад, насколько она привязана к каждому ребёнку. Она мрачно представляла, как Надька вытягивает из постели Вадика мокрую простыню и позорит его перед всей группой. Или как издевается над Настиной мамой, рассказывая ей таким тоном, словно рубит дрова, что девочка неадекватна и не способна к обучению…

Мужу Соня звонить не стала – боялась разреветься при детях. Вечером, раздав всех ребят родителям, она принялась собираться. Оказалось, в кладовке скопилась целая куча личных вещей – сменная обувь, пара шарфов, запасные перчатки, какие-то тетрадки и подаренные детьми рисунки, которые не стоило оставлять Надьке.

Халат тоже был её собственным – помнится, Соне не понравился фасон выданного ей казённого. Она аккуратно сложила его – неужели больше никогда не придётся надеть? Неожиданно раздались шаги в коридорчике, и она, обернувшись, увидела Митю – не дождавшись на улице, он поднялся в группу.

– Ты чего закопалась? – спросил он.

Собирался обнять, но Соня смотрела на него таким прозрачным, невидящим взглядом, что Митя замер на месте.

– Что-то случилось?

– Меня уволили, – бесцветно сообщила она. – Вот, укладываюсь. Представляешь, так детям и не сказала. Надо было сказать… а я не смогла. Придут завтра, и…

Соня не выдержала, закрыла лицо руками, отвернулась к шкафу и разрыдалась. Митя секунду пребывал в ступоре, потом произнёс очень грубое слово, из тех, что не говорят в адрес родителей. Он даже не сомневался, чьих рук это дело.

Но через секунду опомнился и бросился успокаивать Соню.

– Сонечка, родная, пожалуйста, не надо… Всё это пройдёт… и ты снова вернёшься! Ты – самый лучший воспитатель на свете, это я тебе говорю! Не надо, им только в кайф, что ты будешь страдать, они этого и хотят. А ты не будешь, да? Мы ведь уедем с тобой, и там ты устроишься на работу…

– О Боже, Митя! – Соню словно ударили. – А ты? А тебя… Они же и с тобой так же… Чтобы нам не на что было жить – вот чего они добиваются! Чтобы ты за подачкой к ним прибежал! А ты говоришь – не считают за деньги…

– Сонь, нет… не из-за денег это… ну, не только… Это – месть. Узнаю мамину руку!

– Мить, всё равно… Надо быть готовыми ко всему!

– Нет, не волнуйся, – как-то смущённо произнёс он. – Меня не прогонят.

– Да почему ты так уверен?!

– Ну… они же просто хотят доставить тебе неприятности. Мать не допустит, чтобы я голодал.

– Да она всё сделает, лишь бы ты вернулся! Отрежет тебе все пути!

– Нет, Сонь, – твёрже сказал он. – Меня не уволят.

– Почему?! – Соню выводила из себя его убеждённость.

– Потому что фирма… Ларисина.

Соня несколько секунд переваривала информацию. Супруга Калюжного больше ему не подчиняется. Мало того, всё делает ему назло. Значит, сейчас она невольно – на стороне своего пасынка.

– И почему я об этом только сейчас?..

– Ну… я же сказал тебе, что устроился сам. Чтоб ты не говорила: «Всё папа твой»! Но я, и правда, сам! Через отдел кадров прошёл и фамилию материну назвал – специально, интересно было: возьмут, не возьмут. Лариска даже не знала сначала. Потом решила – отец собирается мне фирму отдать. Она бы и не возражала тогда, у неё рестораны… Но я отцу сразу сказал – хочу, как все, с нуля. Мне не нравится, когда пацанам бизнес дарят – ни за что, ни про что.

– А… Наташа… она тоже там работает? – не выдержала Соня.

– Натк… то есть Наташка? – быстро поправился он. – Нет, конечно. Она вообще не работает, учится на дневном. Сонь, ну ты что, опять?

– Ладно, ладно, я так… – отвернулась она. – Пойдём домой, я очень устала.

* * *

Ощущение, что утром не надо идти на работу, оказалось ужасным. Соня не находила, чем можно заняться в ожидании мужа. Домашними делами? Уборкой?