Сказка со счастливым началом

Тело отказывалось выносить боль, но мозги работали превосходно. Как и в прошлый раз, когда уходил Митя, ей дико захотелось умереть. И, как и тогда, она сразу вспомнила Вадика. Только сейчас смерть приблизилась к ней так близко, что стала уже не заветной мечтой, а страшной реальностью. Соня вдруг представила – ярко, как наяву: утром просыпается Вадик, зовёт её, вылезает из кроватки, идёт на кухню и видит… Он толкает её, плачет, не может понять, что с ней.

Соня нащупала свой старый мобильный и впервые в жизни сама себе вызвала скорую.

* * *

Дальнейшее Соня помнила смутно. Кажется, она проползла по коридору, открыла дверь, чтоб в квартиру могли зайти, а потом добралась до Анькиной кровати, сообразив, что приезд врача разбудит и испугает мальчика.

Лежать оказалось не легче – наоборот, давило ещё сильнее. Следовало срочно принять лекарство, но возвращаться и искать его в сумке не было сил. Соня устроилась кое-как полусидя и просто терпела – острую, не снижающую накала боль. Через какое-то время боль немного приотпустила, но от слабости Соня не могла двинуть ни рукой, ни ногой.

Наверное, прошло не менее часа, прежде чем приехала скорая. Соня услышала голоса, шаги в коридоре и крикнула: «Я здесь». В комнату ввалились двое – Соня с удивлением узнала тех самых медбратьев, которых вызывал для неё Митя. Неужели с них всё началось – ими же и закончится?

– Здрасьте! – заявил лысый. – Вот повезло вам, что мы тут рядышком оказались – бабульку едва откачали. Такая метель, везде пробки, могли вообще не дождаться.

– А мы у вас, кстати, уже бывали! – радостно заявил другой, чернявый. – Помнишь? – он обратился к коллеге.

– А то! – подтвердил первый. – Тот самый подъезд – миллион алых роз… Ну, что на этот раз?

– Сердце, – сказала Соня. – Уже легче.

– Как болит? Где?

Соня рассказала.

– И ещё воздуха не хватает… дышать трудно… но это у меня постоянно.

– Сейчас сделаем кардиограммку. О, пульсик-то зашкаливает, – он приложил руку к её запястью. – Вы так и не обследовались?

– Нет…

К Соне прицепили присоски и сняли кардиограмму. Пока лысый занимался расшифровкой, второй сделал Соне укол и уселся рядом с ней на постели.

– Не волнуйтесь… Пока полностью не пройдёт, не уедем, всё равно застрянем. Ну, чего там?

– Сделай ей ещё укол, – лысый произнёс название незнакомого лекарства. – Что там может быть – приступ стенокардии, конечно. Ишемическая болезнь, похоже, у вас начинается, не рановато ли? Наследственность, что ли?

– Не знаю.

– А, ну да, помню-помню. Вы – сирота.

– Ну, а где же ваш заботливый супруг? – поинтересовался чернявый после второго укола.

– Мы расстались.

Медбратья переглянулись.

– Бывает… – неловко произнёс лысый и повернулся к коллеге:

– Что будем делать?

У Сони не проходило ощущение полного дежавю.

– Да в больницу её надо. На обследование, подлечить. Софья Васильевна, слышите, нет? Назначат вам курс лекарств, пока далеко не зашло.

И это уже было, точь-в-точь… вот только спасать её теперь стало некому.

– Я не могу в больницу! Правда, не могу. Мне уже легче, намного! А потом я обследуюсь, обязательно.

– Почему не можете?

– У меня ребёнок, он один останется. Он сейчас спит, в другой комнате.

– И что – совсем некому помочь?

– Некому… – выдохнула Соня. – Новый год, все разъезжаются. Ну, какая больница – там и врачей-то не будет… знаю я… как у вас на праздники.

Опровергать это не стали.

– Ну, а что вы предлагаете? Лекарства-то я вам выпишу. А дальше-то что?

– Слушай, чё мы её уговариваем? – пожал плечами чернявый. – Она и в прошлый раз отказалась, помнится.

– В прошлый раз ладно, а с сердцем шутки плохи, – кивнул лысый. – Мать во сколько у вас померла, говорите? Доиграетесь, будут и вашего пацана чужие люди растить.

Соне вдруг стало страшно – она ведь и правда, не знала, от чего так рано умерла её мать. И что тогда Вадик?

– Я лягу в больницу, правда! Только после праздников. Сестра вернётся, и…

– Ляжете в ближайшие дни, я пишу направление – не позднее четвёртого числа. А на завтра вам ставлю актив – ждите врача. День-то у вас будет рабочий?

– У меня все рабочие… и праздничные тоже.

– Тогда тем более. Ну что – полегчало сейчас?

– Да-да, намного, – честно сказала Соня.

Когда медбратья уехали, ей даже хватило сил подняться и запереть за ними дверь. Соня вернулась в свою комнату, легла и тут же, наверное, под действием лекарства, провалилась в сон. Утром, однако, слабость прибила её к постели – видимо, и пульс, и давление упали после уколов. Она позвонила в интернат и предупредила, что заболела. Бедная Мария Фёдоровна… так мечтала побыть дома с семьёй на праздники!

Вадик, конечно же, в сад не пошёл. Соня объяснила ему, что болеет, и он стал очень заботливым, сам оделся, принёс ей в кровать найденного на кухне Бориса. Потом, следуя Сониным указаниям, достал из холодильника творожок в пластиковом стаканчике, погрел его под горячей водой и съел.