Сказка со счастливым началом

…Читая книгу на пеньке
Зимующим звериным чадам,
Я оглянулась – по щеке
Ты проскользнул горячим взглядом.

И, в неизбежное маня

От лешачихиной опеки,
Коснулся тайного огня
Моей лесной библиотеки.

Я с полки зимний день брала.

Вставали белые просторы;
Играющие зеркала;
И звери обживали норы.

Твой взгляд – последний мой костёр,

И перепрыгнуть мне придётся,
Чтоб стать как сто моих сестёр,
И без опаски встретить солнце.

Я вдруг увидела: живу!

Не узнавала, замирая,
В дупле сидевшую сову —
Остаток детства – или рая?

Я выросла не по годам;

И, плача, спать пошли лисицы
Обратно по моим следам —
В те, позабытые страницы…

Поклонник женской красоты,

Не тяготись своей виною.
Подумай, суженый, что ты
Искуплен лучшею ценою.

Всё отдала я за листок

В той книге, где прикосновенье
Произошло за гранью строк —
И явью стало сновиденье.

… Весной предстану во плоти

Ручьём, звенящим и… бесследным:
Я на воздушные пути
Ступлю почти что незаметно;

Ты за окном увидишь свет:

То я прошла стопою смелой,
И леший мрак сошёл на нет…
…Ни шага вслед за мной не делай.

(Ольга Королева, «Фантазия на тему Снегурочки»).

Нижеприведённый текст является литературным произведением. Все совпадения фамилий, имён, отчеств, ников и названий, так же, как и описываемых персонажей и событий, с реальными являются случайными.

Борис предупреждает…

– Что ты тут делаешь? – растерянно спросила Анька.

Присутствие старшей сестры на вечеринке в её планы, разумеется, не входило. Кроме досады и недовольства в Анькином голосе звучало смущение. Несколько месяцев назад она заявила, что имеет право делать всё, что ей вздумается. Но одно дело – сказать, другое – решиться. К свободе Анька ещё не привыкла, и в глазах её читалась опаска, как в детстве, когда она разбивала дорогую вазу или убегала гулять без спроса.

Прошло уже минут пять, как на дачный участок ввалилась шумная студенческая компания. Примерно столько понадобилось Соне, чтобы одеться, спуститься со второго этажа и обозначить своё присутствие. Окошко её выходило на лес, а то, что калитка не заперта на висячий замок, Анька, похоже, и не заметила.

Нотации, вопреки её опасением, Соня читать не собиралась, но и прыгать от радости тоже – час назад она устроилась на диване под тёплым светом ночника с книжкой в руках и собиралась провести тихую мирную ночь. Ни странные шорохи, ни тёмные, полные воспоминаний комнаты, ни чернота за окнами не пугали её так, как два десятка варваров, собирающихся осквернить своим присутствием их маленький старый домик.

Стоял спокойный осенний вечер – один из последних погожих вечеров в этом году. Завтра, в субботу, Соня мечтала в одиночестве побродить по опустевшим дорожкам посёлка, посидеть под любимой рябиной, тяжёлые гроздья которой предсказывали морозную зиму, и подумать – ещё раз хорошенько подумать. Вечером она сходила бы в старинную местную церковь с чудом сохранившейся колокольней, поставила бы свечки, помолилась за упокой души Мары и настроилась прожить, протерпеть, прокантоваться ещё неделю – до нового выходного. Последнее время почему-то казалось, что каждый следующий выходной должен принести какое-то облегчение или событие, которое выведет её из этого тягостного состояния.

В этот раз решение поехать на дачу пришло неожиданно. Накануне, в преддверии пятницы, Соня ясно представила себе новый день. Вечерние перепалки с сестрой у телевизора, телефонные переговоры с Женей: «Ты где?» – «Еду с работы». – «Позвони, когда приедешь». – «Я приехал. А ты что делаешь?» – «Ничего, а ты?» – всё, как обычно. Утром она прихватила сумку (зубная щётка, пачка чая, хлеб, сыр, и, конечно, Борис) и сразу после работы отправилась на вокзал.