Сказка со счастливым началом

Он сделал непонятную гримасу и протянул ей пакет. Соня схватила, нечаянно соприкоснувшись с его ладонью. Он чуть дольше, чем следовало, задержал её пальцы в своих. Рука у него дрогнула – совсем чуть-чуть. Поморщившись, как от сильной боли, Женя отвернулся и ушёл в комнату.

Соня подняла взгляд на Танечку. Ребёнок орал в комнате, Вадик готов был броситься следом за Соней. А Таня стояла красная, потрясённая и не знала, как себя вести. Надо отдать ей должное, она быстро взяла себя в руки.

– Сонь, иди, не волнуйся, всё будет хорошо, – сказала Таня. – Вадика я покормлю, если что – уложу спать. Телефон наш у тебя есть. Не переживай ты так, может, всё ещё будет в порядке… Никто ж ничего не знает.

Ком снова подступил к горлу, поэтому Соня не смогла ответить, только кивнула. Она не помнила, как спустилась, как переходила дорогу – пока двигалась куда-то, к какой-то цели, казалось легче. Но вот она пришла домой – и паника охватила её с новой силой. Соня заметалась по пустой, пыльной квартире. Где взять телефоны больниц? Неизвестно каких – расковских ли, местных. В Интернете? Позвонить в справочную? Соня вдруг поняла, что боится разговаривать с казёнными, посторонними людьми, боится услышать страшную новость из равнодушных уст. Кому же звонить? Кто поможет?

Вдруг её осенило – а что, если Митя сам при мобильнике? Его номер Соня, конечно же, помнила наизусть. Дрожащими пальцами она набирала цифры, надеясь на чудо: «Ответь, пожалуйста, только голос – твой голос»… и больше ничего не надо для счастья. Но вместо тёплого живого Митиного голоса в трубке заговорил автоответчик: «Абонент временно выключен или находится вне зоны доступа». Нет, нет, только не это! Внезапно Соня сообразила: Господи, какая она дура! У Мити давно другой номер…

Соня намотала новый круг по комнате, пытаясь привести мысли в порядок, но ничего не получалось. Она вспоминала и не могла простить себе их последнего разговора, как она потребовала оставить её в покое, не приносить новых страданий, упрекнула во всех своих бедах… как он побледнел тогда – словно смерть нашла на него в эту секунду. И отдал паровозик… а может, он знал? В голове мелькнула ужасная мысль – а вдруг он сам?.. Соня тотчас же отмела её – нет, невозможно, такую вину она не перенесёт. Но что он думал, что решил для себя после того разговора? Вдруг уверился, что она его больше не любит? Разве она поцеловала его так, как должна была, сказала, чем он является для неё, попрощалась по-человечески?

Почему она не спросила потом у доктора, как Митя ушёл, что сказал? Всё – проклятая, мерзкая гордость! Илья Сергеевич говорил, Митя в отчаянии… Соня замерла. Ну, конечно – Илья Сергеевич! По крайней мере, узнает, у них ли в больнице… Соня тут же набрала номер доктора. Недоступен. Ах, да, он ведь собирался в отпуск, в Испанию, телефон мог не взять.

Тогда… кто же, кто?

Нина Степановна! Вот кто должен быть в курсе! Соня снова принялась тыкать кнопки. Длинные гудки – да что же это такое? Словно весь мир объявил Соне бойкот, не давая ей добраться до Мити!

Надо успокоиться… Успокоиться и подумать. У заведующей интерната могли быть контакты Калюжного, хотя бы секретаря. Но время уже очень позднее – на работе никого нет. А что, если просто поехать к дому на Озёрной улице? Но кто же её туда пустит? Там ведь охрана.

Антон Калюжный… что она испытывает при мысли, что его больше нет? Когда-то она хотела, чтобы он исчез навсегда, но гнала от себя эти чувства, ужасалась им. Нет, она не желала ему смерти, она желала, чтобы он – понял. Но знала, что не поймёт. Как это страшно, когда уходит такой человек, без покаяния, с грузом зла за спиной. И берёт с собой других, своих близких или совсем посторонних. Но самое жуткое – он был так похож на Митю… то есть наоборот, Митя – на него… неважно. Валерия говорила – весь в отца…

Соня опомнилась: «Ну, конечно, Валерия!» У Аньки наверняка остался её номер. А может, и номер Мити, с которого он звонил ей на Новый Год! Соня несколько раз набирала сестре – долгие, длинные гудки… Конечно, Анька сейчас на море, а мобильник валяется на тумбочке при кровати. А может, специально не берёт – даже прощаться не стала, обиделась.

Соня мучительно пыталась вспомнить название туристической фирмы Валерии Юрьевны. И вдруг ярко представила себе встречу в кабинете Нины Степановны. Словно картинка, возникло перед глазами: маленький квадратик визитной карточки опускается Соне в халат: «Если что – звони».

Она метнулась к шкафу – где-то здесь, среди старых кофточек и халатов должен лежать и тот, детсадовский. В интернате выдали свой, белый, а этот Соня даже стирать не стала. Только бы он был здесь, только бы карточка не вывалилась, не потерялась при переезде!

Карточка была здесь. Лежала в кармашке, словно её положили туда вчера. Соня в который раз схватилась за телефон.

Четыре длинных, невероятно пустых гудка. И… хриплый, отрывистый, мужиковатый голос в трубке:

– Да! Чернявская слушает!

* * *

– Валерия Юрьевна, здравствуйте. Это Соня…

– Кто, не поняла?

– Соня, мы с вами встречались. Митина жена…

– Кто? – недоумение в голосе.