Сказка старого эльфийского замка (СИ)

Впрочем, состоятельной девушкой, получившей большое наследство, она себя и не успела в должной мере ощутить. Ну, возможно, только за исключением роскошного и обширного гардероба, на который они с Корром решили потратиться сами, коль появилась такая возможность, и не брать ничего у короля, который, было, пожелал оплатить наряды будущей родственницы. А так, ничего с этой стороны для нее не изменилось. Обеспеченной, приятной во всех отношениях, жизни в своем доме, только с близкими ей людьми — не случилось. Она как была гостьей в Лиллаке, так ею и оставалась. Да вдобавок вместо ожидаемой свободы от полученных совершенозимия и наследства, она с титулом «невесты Наследника» заполучила и кучу всякие неприятностей.

Нет, она бы не стала называть так ни муштру учителей по танцам и этикету, ни долгие нудные примерки, которые предшествовали заполнению гардеробной, ни даже вечерние беседы, порой не совсем понятно о чем, с вполне милым к ней его величеством и не очень добрым Архимагом. Неприятностями, свалившимися на ее голову, она про себя называла остальных родственников.

Одного бы главного мага она вынесла как-нибудь, но вот родни у Ройджена оказалось довольно много. По крайней мере, ей, девочке помнившей лишь отца и для заполнения пустоты вокруг себя привыкшей считать родными тех немногих слуг, что были рядом с ней все эти годы, те несколько человек казались толпой. И толпой, без общения с которой, она могла бы и прожить. И даже совершенно чудесно… отлично, потрясающе прожить!

Но, поскольку она была невестой принца, ей этого избежать не позволили. Впрочем, пока они наезжали изредка, и, посидев с ними за трапезным столом и потрепав ей нервы по малому, как правило, возвращались в столицу. Однако это была лишь разминка, и Лисса предчувствовала, что дальше будет только хуже. И верно, вскоре ей стало известно, что в традициях Семьи имеется такой обычай — проводить зимние предпраздничные дни в круг близких здесь, в Лиллаке. Так что тем дальше текло время, тем больше она напрягалась в ожидании, когда в замок нагрянет эта толпа.

Пока-то, кроме высокомерных взглядов и пары-тройки вроде случайно оброненных пренебрежительных фраз, брошенных в сторону Лиссы, они себе ничего не позволяли. Но не стоит и надеяться, что лишь от того, что им придется прожить пару десятниц бок обок в одном доме, их отношение к ней изменится. Потому, что просто — не с чего.

Рой объяснял ей, конечно, отчего сложилось подобное положение дел. Оказывается в отношениях Первого семейства все не так уж и просто. Те, кто был детьми в ней и когда-то имел титул Наследника, потом, с годами, от нее удалялись и становились всего лишь герцогами. Да, с приставкой Эльмер к удельному имени, но все же принцами они уже не были. Возможно, личные добрые отношение и имели влияние на близость к Первому дому, но вот кровь, разбавляясь, их все равно уводила в поколениях от него. Так что каждый такой бывший принц в большей или меньшей степени стремился подольше задержаться на том близком месте у трона, к которому привык сам и желал для потомков.

А потому, из близких к ним родам эти господа выбирали девушек и пытались их пристроить в жены к молодому Наследнику. А так как сам Рой, по его словам, ни разу до встречи с Лиссой не то, что не влюблялся, но даже определенной симпатии к кому-то из знатных девиц не испытывал, то это сватовство уже продолжалось довольно долго. Некоторые из «невест» за прошедшие годы уже повзрослели и были выданы замуж за других мужчин. А в семьях им находили замену из вновь подросших кузин и племянниц, которых опять везли ко двору в надежде, что вот на эту Наследник точно обратит внимание.

Сам Рой над всем этим бесконечным сватовством смеялся, с чисто мужским пренебрежением и даже равнодушием относясь к делу. Он как-то легко так считал, что теперь, когда он сделал выбор, вся эта навязчивая суета наконец-то закончится.

Но вот Лиссе было совсем не смешно. Потому что в отличие от Роя она прекрасно разглядела, что в этом деле правят бал не мужчины, а их женщины.

Герцогиня Аньетта Монтэсэлтийская — мягкое звучание имени, нежный облик и глаза раненой лани. Но девушка прекрасно видела, что эта молодая дама довольно хитра и упряма… хотя, что уж там с умом, Лисса так пока и не распознала. Пока. Но вот, что та прекрасно управляет собственным мужем, зачастую лишь кидая намек, для нее стало совершенно ясным. Сам-то двоюродный дед, мужчина хоть и в годах, но довольно интересный, и успевший, со слов Роя, отменно покуролесить в былые годы, не разглядеть в невесте внука красивую женщину просто не мог. А потому от него Лисса большой грубости и не видела. Но вот от этой мягкой куклы с трогательными и боязливыми замашками, девушка ничего хорошего не ожидала. Ведь стоило ей что-то тихонько шепнуть мужу, как тот, оборвав свою речь на полуслове, спохватывался: «— Ах, да…» и продолжал уже совсем о другом. Например, о том, какая у его дорогой Аньетты прекрасная сестра имеется… что-то там, про фигурные свечи и пушистых котов, ну и далее по намеченному женой списку.