Сказка странствий (СИ)

До конца смены оставалось еще полтора часа, но девушка знала, что успеет все сдать в срок, и потому, быстро скосив глаза в стороны и не обнаружив рядом надзирательницы, Синелька позволила себе, наконец, немного отдохнуть и расслабиться. Устало выпрямившись, она с наслаждением потянулась, разминая затекшие от долгого сидения руки и ноги, и от этого, казалось простого движения, на ее губах невольно появилась радостная улыбка. Как же мало, оказывается, нужно, чтобы в таких условиях почувствовать себя хоть чуточку счастливой! Всего лишь обычное движение, но сколько в нем радости и удовольствия от изрядно опостылевшей работы! Скажи ей кто полгода назад, что она будет испытывать столько эмоций от простого потягивания, рассмеялась бы ему в лицо!

Прогнувшись назад так, что ее длинные сиреневые волосы почти коснулись земли, девушка только зажмурила от удовольствия глаза, как в этот момент рядом послышались чьи-то мягкие шаги.

— Ох, и влетит же тебе, если тебя сейчас увидит твоя надзирательница! — бархатистый, чуть насмешливый голос, словно молотом ударил по голове, и Синелька, не удержавшись от испуга на стуле, полетела спиною вперед, прямо на пол. И не избежать бы девушке свидания с жестким каменным полом, если бы в последний миг ее за талию не подхватили две могучих руки.

— Ты всегда так падаешь, когда с тобою разговаривают? — негромко рассмеялся приятный голос, и когда обескураженную девушку осторожно поставили на ноги, ее удивленному взору предстал молодой гоблинский солдат по имени Ашот. Будучи входящим в небольшой гарнизон по охране фабрики, Ашот по долгу службы часто бывал в том цехе, где работала Синелька, и как-то само собою так получилось, что между парнем и девушкой со временем начала разгораться первая робкая искра симпатии.

Именно тогда девушка поняла, что гоблины, оказываются, тоже бывают разными! Вопреки своим грубым и жестоким соотечественникам, Ашот являлся их прямой противоположностью, и это открытие не могло не изумлять новоиспеченную рабыню. Как и вся их раса, юноша был огромного роста и силы, но вот его лицо… Оно совсем не было жестоким или отталкивающим, напротив, в его спокойных и даже где-то мягких чертах была какая-то своеобразная особая красота, которую не портили даже белые острые зубы, когда он улыбался. А улыбался он всегда, когда, проходя по цеху, глазами встречал сидящую за станком Синельку, и эта добрая улыбка так шла его лицу!

И всякий раз сердце девушки начинало биться чуточку сильнее, когда молодой солдат проходил мимо нее. Нравился ли он ей? Это был сложный вопрос… Но безусловно, этот необычный молодой гоблин не оставлял ее равнодушной, и сейчас, глядя в его веселые глаза, девушка вдруг почувствовала, что краснеет, как зрелый помидор.

— Простите, господин… — опустив вниз взгляд, пролепетала Синелька. — Это получилось случайно! Я… Просто немного испугалась! Вы подошли так неожиданно…

— Ладно, не бойся! Я не буду говорить твоей надзирательнице, что ты отлынивала от работы! — едва не смеясь, проговорил солдат. — И… Прости, пожалуйста, что напугал. Не хотел, честно! Постараюсь больше так не делать, обещаю! — Ашот при этом так обескураживающее улыбнулся, что девушка сама того не замечая невольно улыбнулась ему в ответ.

— А у тебя очень красивая улыбка! — заметил парень. — Под стать тебе! Такая же яркая, и… Необычная. И знаешь, я так часто вижу тебя здесь, а до сих пор так и не знаю, как тебя зовут! Можно... Мне узнать твое имя?

— Синелька… — все еще не поднимая глаз, тихо ответила та.

— Синелька? — в голосе молодого гоблина послышалось восхищение. — Какое… Красивое имя! Тебе идет!

— Спасибо… Господин…

— Тебе совсем не обязательно меня так называть! — тепло улыбнулся солдат. — Я всего лишь простой солдат, можешь звать меня просто Ашотом, без этого «господина»! Я буду этому только рад!

— Хорошо, господ… — тут Синелька, поняв, что сказала, осеклась, и уже с улыбкой повторила вновь. — Хорошо, Ашот! Спасибо, что не выдал меня надзирательнице! И… Скажи, почему ты делаешь это для меня? Ведь ты…

— Гоблин? — усмехнувшись, договорил за нее фразу Ашот. — Ну, не все в нашем народе бессердечные скоты. Есть и такие, как я… — почему-то помрачнев, закончил солдат. — Но, об этом, возможно, расскажу как-нибудь в другой раз! Если ты, конечно, захочешь это услышать.

— Мне… Было бы очень интересно послушать твой рассказ! — Синелька протянула гоблину руку, и ее маленькая ладошка буквально утонула в его мощных пальцах. — Приходи! Я буду рада!

— Тогда хорошо! Я приду! — глаза молодого парня при этом сверкнули нескрываемой радостью. — Мне сейчас уже пора идти, скоро менять смену, да и тебе не мешало бы поторопиться! И, да, вот еще что! — тут Ашот, уже было собиравшийся уходить, внезапно остановился и, немного порывшись в висевшей у себя на поясе сумке, выудил оттуда небольшой бумажный сверток.