Сказка в дом стучится

— А картошку? — продолжил наступление на мою совесть рыжий безобразник.

— И картошку…

— А, может, вы уже весь обед возьмете? — спросил почти что невозмутимо парень.

— Нет! — у меня тряслись ручки и телефон, когда я решила расплатиться. — А можно как-то прямо сейчас? Мы ждать не можем… Ну, все очереди…

Не знаю, мне за красивые глаза никто ничего и никогда не делал, но тут сработало. Парень взял две вещи из чужого почти готового заказа и протянул мне. Арсений уже держал в руках заветную игрушку.

— Это мне назло, да? — прорычал Терёхин тихо.

Я сунула оба пакетика Никите, и братья тут же влезли в еду грязными руками — хотя стоп! Они же их мыли, только не вытерли. Главное, чтобы сейчас их папочка не вытер об меня ноги.

— Нет, это тебе за виски. Валера, пожалуйста, не здесь и не сейчас. Это реально не конец света…

— Конец света начнется завтра утром.

Я стояла к нему вплотную и на этих его словах почти что взяла за грудки, совершенно не думая, как выгляжу перед детьми — они все равно поглощены поглощением фаст-фуда. У меня с их папочкой будет тоже быстрая воспитательная мини-сессия.

— И будешь дураком… Тебе некем заменить Гелю. И в остальном она ангел, судя по твоим разговорам, а ангелы тоже не без грешков, но они у них маленькие и их нужно уметь прощать.

— А фей тоже надо уметь прощать или как? — проговорил Валера, опуская нос к моему носу.

— Это необязательно. И вообще будто ты не пил в детстве пепси! Это тоже вредно.

— Хуже виски?

— Намного.

— Ну мы пойдем или как? — не выдержал наших разборок Никита и сунул между нами коробочку с картофелем-фри. — Хотите?

— Нет! — огрызнулся его отец, а я вытащила две палочки и просунула одну между стиснутых Терёхинских зубов. — Забыл, что ты дружишь с ним против меня… — проговорил, держа несчастную картошку губами на манер сигареты.

Но я сумела засунуть ее ему в рот полностью и съела свою долю.

— Мир, дружба, картошка. Пошли!

Арсений сам взял меня за руку — чтобы точно не споткнуться, потому что смотрел исключительно на игрушку, а не под ноги. Папа смотрел только под ноги. Никита — смело вперед. Даже открыл для брата дверь, но сам успел обежать машину, чтобы не оказаться с отцом лицом к лицу даже на секунду.

— Ну что, все сыты? Можно уже никого не кормить?

И не понять было, злится Валера или играет.

— Нас можешь не кормить. Мы сыты, — ответил Никита. — Вот тетя Саша явно с тобой не согласна, но промолчит. Как все молчат…

— У тети Саши в холодильнике столько съестного, что можно месяц прожить, не выходя из дома…

— Ну, если только хлебной корочкой питаться… — не промолчала я. — Завези детей домой и пойдем обедать вдвоем, раз они сыты.

Понятно, что он не согласится. Я ведь просто наигрываю на нервах, как и он.

— Мы пойдем с Никитой уроки делать, а вы с Арсением в магазин, — ответил тут же Валера.

Да, чувство юмора, похоже, ему отказало. Или нет?

 — У вас очень хорошо получается делать покупки без меня… Или все-таки кто-то хочет суп?

— Я хочу… Суп.

Я не специально сделала паузу: наверное, мой внутренний голос хотел что-то сказать, но в последний момент его перебил желудок.

— Валера, давай не отступать от первоначального плана. Мы потом сходим в магазин. Обещаю.

— А у меня не было никакого плана. Я следовал твоему… Ты меня вчера просто поставила перед фактом, не спросив, есть у меня в воскресенье дела или нет.

Так, может хватит уже при детях бред нести? В детстве не научили, что больше двух, говорят вслух и без дурацких намеков!

— Отлично. Тогда по плану суп. Суп. Поняли? — это я обернулась назад и сразу наткнулась на два очень внимательных глаза, и принадлежали они не старшему.

Никита смотрел в окно, наверное, очень и очень безразличным взглядом. Собственно это такое его отношение к моему присутствию меня более чем устраивало. Хотя бы на данный момент. Ревности и вражды мне хватает от его папочки.

— Я не люблю суп, — выдал мелкий.

— Я не прошу его любить. Его надо просто съесть.

— Я не хочу его есть.

— Не ешь. Но дома есть нечего. Я предупредила, да?

Суп мы заказали на всех. Самый обыкновенный борщ, хотя Никита не забыл напомнить, что Сенька ест, как свинья, и весь уделается свеклой.

— Он будет есть медленно, — ответила я. — И ничего не прольет.

— Мы даже устроим соревнование, кто съест медленнее: Арсений или тетя Саша, — не смог промолчать Терёхин.

Или ему нравился покладистый характер феи в обществе его детей. Неужели не отдает себе отчета в том, что когда-нибудь останется со мной наедине без заградительного отряда? Впрочем, отомщу ему иначе — пойду сначала с Сенькой на детскую площадку и только потом в магазин, а он пусть с Никитой сидит дома один — ему полезно вспомнить, что сын не сорная трава, сам не вырастет.

— Вы где?

Терёхин не выдержал через час — позвонил.

— Мы гуляем. Не дома же сидеть! Лучше на качелях…

Да, дома тоже явно были качели, только эмоциональные. Терёхин начал с наезда, а под конец попросил довольно тихо поторопиться. Я пообещала быть к нему доброй. И мы ушли с детской площадки в магазин.

— Я не знаю, — отвечал Сенька на все мои вопросы по поводу того, что он ест.

Я даже спросила ради шутки: