Сказка в дом стучится

Нужно дождаться своего идиота, который будет на весь двор песни орать и разрисовывать дорожку к подъезду мелками, да так красиво, что потом бабки станут гонять бедных жильцов по траве, чтобы не затоптали. Там была нарисована больше, чем пятьдесят одна розочка. Так Костя и научил меня романтике — детской, наивной, безденежной… Жаль, что она разбилась о быт, об его маму, о мою тоску по Питеру и… О желание хоть какого-то комфорта, к которому меня приучили Терёхины. Костя предложил уехать из смоленской квартиры матери в бабушкин деревенский домик, и я по дурости согласилась. Но такого дискомфорта моя нервная система уже не пережила.

Еще месяц, правда, я звала своего молодого человека обратно на берега Невы. Костя рыпался, и каждый его новый аргумент в пользу Смоленщины выгонял из моего сердца любовь, которая не так уж и сильно пустила в нем корни. Все же двадцать лет не шестнадцать — максимализм в чувствах уже не зашкаливает. А потом, в наши двадцать два года, его мама без всякой жалости выкорчевала юношеское чувство с корнем, сказав сыну, что он никогда не заработает на меня денег, и я все равно уйду к другому. Я ушла — к другому городу. И больше мне никто не рисовал на асфальте цветов. Были разные букеты — и на холсте, и в чистом поле — за деньги и своими руками, но только Костя протирал до крови коленки у моего подъезда, потому что мы были юны и наивны — и верили, что любовь мерят самоотдачей, а не дорогими подарками.

Не повторяется такое никогда. И мне очень жаль людей, с которыми это не случилось даже однажды. Ох, Вероника, не стань одной из тех несчастных дур, которые прицельно ищут принцев на белом четырехколесном коне! Боже, звучу старухой… Так такой и должна быть баба Яга!

Ещё Костя научил меня аккомпанировать себе на гитаре. С этого и началась наша романтика. Сейчас у меня крутая, о которой в те годы мы и помыслить не могли. Ее один знакомый музыкант привез для себя из-за океана, но любовь у них не заладилась, а у меня — очень даже. А сейчас в гневе я даже не взглянула на обновленный лак моей красавицы. Пусть чёрной в жизни у меня будет только гитара! Как и прежде, до встречи с Марианной.

— Аля, можно с тобой поговорить?

Черт, мать… Я же на цыпочках вышла на кухню, в холодильнике ничего не грохнула, съела тушеную капусту с жареными колбасками холодной.

— Мам, я тебя разбудила? — отложила я вилку.

Она стояла в дверном проходе, кутаясь в халат. Замёрзла? Слишком похудела. Ещё и постриглась совсем коротко. И седая, перец с солью. Краситься не желает. А глаза, как у Вероники, все ещё красивые.

— Я не спала. Тебя ждала. Извини, думала, что ты уже поела.

— Мам, ты из-за цветов? Тебе орхидея понравилась? Мы с Вероникой долго выбирали цвет.

Я смотрела ей прямо в глаза — безумно сейчас грустные.

— Я про твои розы думала.

— Мам, я не собираюсь занимать ими ванну. Так что не переживайте с Вероникой. Завянут, сразу выброшу.

— Аля, кто он?

Она так и не отошла от дверного косяка.

— Кто он? — переспросила я и поняла, что мать не подумает продолжать. Будет ждать от меня полного ответа. — Мам, это не то, что ты подумала, хотя, честно, я не знаю, что ты сейчас думаешь. Я и сама не знаю, что думать. Я не ждала этих цветов и реально не знаю, что с ними делать. Но Вероничка убьёт меня за ванну. Это я знаю наверняка.

— Аля, у него действительно двое детей?

— И Мерс, — перестала я шептать. — Мерс твоя младшая дочь упомянула первым делом, правда ведь?

— Аля, прекрати!

Мать стремительно вошла в дверь и уселась напротив меня.

— Мам, я ничего не начинала. Просто отвечаю на твои вопросы, а ты мне не веришь.

— С чего ты взяла, что я тебе не верю?

Она смотрела мне в глаза сомневающимся взглядом — меня не проведешь!

— Мам, я этого человека не знаю и не знаю, зачем он прислал мне цветы.

— Зато он знает твой домашний адрес, вплоть до квартиры, — смотрели на меня обремененные осуждением глаза. — Зачем ты обманываешь меня? Вот зачем?

— Ну знает, и что? Он как-то заказывал после спектакля пиццу своим мальчишкам и спросил, не заказать ли бонусную мне домой как бы вместо цветов. Я согласилась, а почему бы и нет? Помнишь ту, сырную? Конечно, помнишь!

Хорошо, что я вспомнила про недавнюю пиццу. Блин, Терёхин! Я, взрослая баба, из-за твоей дури вру, как школьница! Но мать обязана поверить: все звучит правдоподобно. Даже слишком. Боже, я так же буду трястись, выгораживая себя ради тебя в субботу? Ну уж нет!

— Мам, ты действительно хочешь знать всю правду?

Она кивнула — а как же иначе? Боже, дай силы выкрутиться, не причинив ей лишней боли!

Глава 27 "Одна бабка сказала"

— Он прислал букет, чтобы я пошла с ним в эту субботу на ужин. Я ответила, что подумаю. Честно, я не знаю, как мне себя вести.

Вот так говорят взрослые женщины с обеспокоенными мамами. Мама должна владеть ситуацией и давать советы с высоты своего жизненного опыта и родительского авторитета. Ну что ж, дадим ей с бабой Ягой такую возможность!

— Серьезно, не знаю, мам. Это… Ну, это будто с женатым встречаться, понимаешь?

— Не понимаю, — дернула она седой головой. — Он же вдовец.