Сказка Востока

Покоренная Золотая Орда — необъятное государство, а Тимур многим военачальникам своей победой обязан. Вот и назначил он вместо одного хана троих. Почувствовав себя независимыми, ханы не смогли поделить территорию, власть, стали враждовать. И тут вновь объявился Тохтамыш, который при помощи великого князя Московского без особого труда вступил во владения своим царством.

Да, Тохтамыш был Тимуром побежден, но он проиграл не войну, а лишь сражение. Золотая Орда, где он вновь стал безраздельно властвовать, — огромная территория, щедрая людскими и природными ресурсами.

Быстро восстановив военную, а вместе с этим и экономическую мощь, Тохтамыш прошелся поборами и рекрутством по вассальным территориям. Грузию и Азербайджан, занятые было Тимуром, он вновь переподчинил себе. И готовясь к неизбежному реваншу, Тохтамыш стал налаживать международные отношения, направленные против Тимура. Прежде всего он вступил в переговоры с самой значительной силой того времени — султаном Египта. Эти отношения были обусловлены многими факторами: взаимовыгодным товарообменом, служащим источником обогащения, и, главное, правителями Египта, Сирии и всего Ближнего Востока, коими не годы, а века были султаны-мамлюки, сумевшие захватить там власть. Мамлюки — в основном выходцы с Кавказа, а так как их историческая родина являлась покоренной, но частью Золотой Орды, то они были крайне заинтересованы в контакте и влиянии на хана и его окружение. Теперь, в конце XIV века, эти в основном торговые отношения переросли в иную ипостась — военно-политический союз для отражения натиска Тимура, который яростным обоюдоострым клином вторгся меж их владений, немало потрепав обе державы.

О том, что между Золотой Ордой и Египтом идут интенсивные переговоры и договоренность, в принципе, уже достигнута, Тимуру из своих надежных источников доподлинно известно. Он знает, что если Тохтамыш с севера, а мамлюк с юга одновременно начнут наступление, то на два фронта воевать не сможет, ибо, как показали последние события, очень храбрый в бою сын его, Мираншах, был недавно мамлюками разбит и, спасаясь от плена, бежал под крыло отца.

Тимуру надо было действовать быстро и решительно, но это не значит сломя голову, чего он никогда не допускал, ведь он игрок в шахматы, а в шахматах с наскока и авантюрой победы не достичь, все необходимо просчитать на несколько ходов вперед. Вот он и склонился над шахматной доской в живописном уголке Грузии, у излучины Куры. Свита Тимура даже дышать боится, никто не смеет нарушить его покой, но ведь с самим с собой играть малоинтересно, даже бессмысленно.

— Неужели на этом чертовом Кавказе никто в шахматы играть не умеет? — не поднимая головы, сурово процедил Тимур.

Великий эмир был не только выдающийся полководец, но и прекрасный шахматист. Мало кто ему мог противостоять и в этой мирной игре, но если кто его обыгрывал, то Тимур, прирожденный лидер и победитель, приходил в ярость, — и судьба шахматного обидчика была плачевной. Эта молва о Тимуре, как и все остальные, распространилась по свету, и даже те, кто мог бы Великого эмира обыграть, не смели и помыслить об этом, а посему достойных противников не было.

— Так есть здесь шахматисты? — гневно повторил свой вопрос Тимур.

— Э-э, есть, — чуточку вперед подался визирь воды и, видя, как Повелитель удивленно повел бровями, сразу же пояснил: — только он находится в тюрьме.

— Ты что, издеваться надо мной вздумал? — с годами нрав Тимура стал круче: он мог быть по-царски щедрым и милостивым и в то же время не только за поступок, но и за нечаянно брошенное лишнее слово обходился беспощадно даже с близкими. — Небось, какой-нибудь голодранец иль вор.

— Никак нет, мой Повелитель, — виновато склонился визирь[27] воды, будто действительно его давил непомерный груз. — Это местный Молла[28] по имени Несарт.

— Хм, это за что же Моллу посадили? — Как последователь Ясов, Тимур очень почтительно относился ко всем просветителям, тем более к религиозным деятелям любых вероисповеданий — это был один из залогов успеха завоевателя.

— Его дело весьма щекотливое, правда, давнее, он уже лет двадцать в заточении.

— Двадцать лет в тюрьме? — удивился Тимур. — Оф! Представляю, как он там провонял. А ты его ко мне, да еще в шахматы играть?!

Лицо Тимура всегда было сурово, и по тону нельзя было понять, что у него внутри, какая последует реакция. Да в это время незаметно появился маленький юркий племянник Повелителя, сын его любимой, уже покойной сестры Туркан-ага, звали которого Чанар. По родству Чанар на многое не претендует и, может, поэтому, а может, из-за личных качеств он особо приближен: начальник тайного сыска в любое время имеет доступ к Тимуру. Его теперешнее появление всем понятно — прибыл гонец.