Сказка Востока

Это не с открытым забралом в бой идти, тут дела похитрее. От раздумий голова разболелась, да Малцаг, служа Фараджу, его мужчиной не считал, и Тамерлана ненавидел всеми фибрами души. А Бочек, при всех пороках, — верный и надежный друг — эмир Хусейн отпущен. И без того напряженные отношения с султаном Фараджем должны были стать еще хуже — следует приказ из столицы Египта — немедленно прибыть. По своей воле Малцаг туда никогда более не сунется, с Фараджем надо порвать, значит, нет армии, опоры. А тут еще тоска по семье и Шадоме изнутри съедает его: сдаваться он не намерен. Многократно все взвесив, проанализировав всю ситуацию, он решил, что Тамерлан первым делом пойдет на османа Баязида, к этому явно готовится. Вот там пригодится воинский дух Малцага.

Собрав всех кавказцев-командиров, он поделился с ними своим решением. Никто не захотел его бросать. Снявшись с лагеря, он повел свой небольшой корпус на запад, и тут узнал, что в том же направлении, только севернее, уже далеко продвинулись войска Тамерлана. Взяты Эрзурум, разбиты османы под Сивасом.

Пытаясь опередить тимуридов, в середине сентября Малцаг шел к Баязиду, с юга минуя мамлюкский город-аванпост Малатью, как узнал, что к этой приграничной черте уже вплотную придвигаются тюркиты. По сути, за северную границу мамлюкского султаната вроде бы еще отвечал он, в последний момент он не смог бросить свои обязанности, тем более что местный гарнизон состоял из выходцев с Кавказа, а правитель-мамлюк сообщил, что у него приказ Фараджа задержать Малцага. Но как он может кого-либо задержать, когда его корпус — всего пять тысяч, и враг буквально у ворот. Просьба к Малцагу, как к земляку, как командующему, не бросать, вместе противостоять нашествию.

Мужское достоинство, а более кавказская солидарность не позволила Малцагу уйти. Как раз в это же время к Малатье подступил первый тимуридовский отряд — как обычно, пять тысяч легкой кавалерии, которую мамлюки после небольшой стычки отогнали.

Зная, что следующий напор будет гораздо многочисленнее и мощнее, Малцаг стал готовить город к обороне, но в это время к нему явились местные старейшины — духовные лидеры анти-охи,[213] с просьбой не подвергать их города погрому и убийствам, мол, с Тамерланом они договорятся. Действительно, какая разница местным жителям, что мамлюкам дань платить, что тюркам: и те, и другие — бусурмане. Без поддержки местного населения, противостоять превосходящим силам противника — дело безнадежное, и до прихода основных тамерлановых войск Малцаг посчитал правильным отступить на юг. И тут приказ от султана Фараджа: главнокомандующим до прибытия самого султана Фараджа назначается правитель Алеппо, мамлюк-кавказец, фаворит султана, — некто эмир Сайдал. В его подчинение должен явиться эмир Красный Малцаг. Туда же с основными силами спешит султан Фарадж, который наконец-то имеет возможность отомстить Тимуру за позорное пленение, оскорбление и выкуп, свершенные над Фараджем еще на Кавказе.

У Малцага, от которого зависит жизнь многих тысяч земляков, теперь выбора нет — он отступает на юг, к Алеппо. А оказывается, значительная часть тимуридов, идя по его следу от Мосула, через Сирийскую пустыню уже вышла почти на них, преградила дорогу. Сходу вступили в бой, попали в капкан — это силы, преследующие мамлюков, ударили также с тыла. В этом бою Малцаг был ранен в плечо. Однако командование он не оставил, сумел вывести основные силы и укрыться за стенами небольшой крепости Эйнтай, которая тотчас попала в плотное окружение многочисленных войск Тамерлана. Не церемонясь, тимуриды поставили городу два условия — сдать эмира Малцага и колоссальный выкуп.

Если даже Малцага сдать, то выкуп несоразмерен. В небольшом городе началась страшная паника. Среди ночи часть мирных жителей стала рваться к воротам, надеясь покинуть приговоренный город. Местные старейшины пытались дойти до Малцага, думая, что он каким-то образом повлиял на их судьбу, а точнее, привел за собой варваров. Сам Малцаг от боли раны места себе не находит, ему бы отлежаться и подлечиться, но он понимает, что его враги и недруги не только за стенами крепости, но и внутри — тут возможна бесславная гибель, надо как-то бежать. Незадолго до рассвета раскрыли ворота и бросились на полусонные ряды блокады. Потери были не малые, но основные силы мамлюков смогли прорваться сквозь вражеский заслон.