Сказка Востока

— О Властелин! — бросился к нему гость. — Как я счастлив лицезреть твое Величие! Ты мне заменил отца! — Теперь он припал к ногам Повелителя, целуя его красные кожаные башмаки, отделанные шелком, в который вкраплены золотые нити.

— Едигей, ты мне тоже дорог как сын, — под поцелуи и объятия полилась заливная восточная лесть. Но это длилось не бесконечно; с тюркского, который Молла Несарт прекрасно понимал, они перешли на монгольский, и моментально любезность с их лиц исчезла, и языка знать не надо, идет торг, сделка, предательство и вероломство, называются страны, города и исторические личности, против которых будет направлен их сговор, их армия, где они овладеют несметными богатствами, — это Северный Кавказ, вроде провинция Золотой Орды.

— Там, от Каспийского до Черного моря, — описывает цель Едигей, — земли жирные, черные, на них хлеба колышутся, словно золото. А стада там тучные, кони стройные, сивогривые. А люди богатые, свободолюбивые, красивые, мяса мало едят, больше мед, зелень, икру. В рабство продать — в двадцать раз дороже персов или негров стоят. А какие там города — в роскоши и зелени утопают!

— А твой брат, Иса-бек, как он?

— Повелитель мира, Иса-бек — мой старший брат, и ты знаешь о нашей сплоченности. Без его согласия я не явился бы к тебе.

— Да, — согласился Тимур.

Делая вид, что вновь увлечен игрой, он подошел к шахматному столу, надолго задумался, а думать о чем было, ему предстояло принять очень важное решение и при этом опираться на такого коварного, далеко не глупого и очень влиятельного человека, как Едигей, и его братьев.

Конечно, Тимур понимал — сегодня (да и вчера) Едигей боится его, раболепствует, вроде верно служит. Но служит ли он ему одному? Ведь его брат Иса-бек — один из приближенных людей Тохтамыша, да и сам Едигей только из Золотой Орды прибыл. Не хотят ли они его заманить в ловушку и там истребить?

А с другой стороны, оттолкнуть Едигея, просто уничтожить тоже нельзя. Как семья Тимура была во главе отюреченного монгольского племени барласов, так и семья Едигея стоит во главе такого же промонгольского племени мангыт. И хотя это племя не является прямым потомком Чингисхана, да оно еще древнее, могущественнее, а в данный момент мангытский юрт стал столь многочисленным и сильным, что к нему примкнули многие монгольские племена, такие как уйсуны, канглы, кипчак, найман и, наконец, великие кереиты. И не только Тимур, но и Тохтамыш понимают, что Едигей — хитрая лиса и ведет свою игру, пытаясь не в первый раз столкнуть лбами двух правителей и надеясь обоих обессилить, чтобы самому захватить власть в Чингисхановом улусе.[38] Однако поделать с этим, по крайней мере, пока, ничего невозможно. Дело в том, что в армии и Тохтамыша, и Тимура служат и с той, и с другой стороны по тридцать-сорок тысяч соплеменников Едигея, меж которыми традиционное кочевничье родство, которые, в случае чего, могут ударить в спину Тохтамыша, и тем более Тимура, ибо он, в отличие от первого, не является потомком Чингисхана. И эти головорезы и смутьяны бескрайних пустынь верно служат Тимуру лишь потому, что его полководческий гений пока что постоянно утоляет их алчную жажду к добыче, схватке, насилию, разгулу и разврату. Вот и приходится даже такому великому завоевателю, как Тимур, изворачиваться, вести тонкую дипломатию, порой льстить.

Он двинул вперед шахматную фигуру, обратился к Молле Несарту:

— Не сдаешься? — и, пытаясь скрыть хромоту, как можно мягче приблизился к гостю, чуть ли не по-кошачьи, тепло обнимая: — Идико, — так он его ласкает, — ты ведь ровесник и друг моего покойного первенца Джехангира, ты мне как сын родной, и я верю тебе как сыну… Но мне нужны письменные заверения в верности от тебя и от старшего брата.

— О Великий Эмир! Ты нам заменил отца, — так же улыбается Едигей, и без того узкие глаза совсем сощурились, их истинного чувства никому не понять. — Ведь я дал клятву верности тебе на своем колчане стрел.

— О мой сын Идико, с тех пор ни ты, ни я колчаны не носим, разве что на охоте. Ныне все грамотны, порядок таков.

— Повелитель, зачем на китайской бумажке монголу след пером оставлять? Вспомни, на Волге, четыре года назад я без грамот с знаменосцем Тохтамыша тебя свел, и благодаря этому ты победил.

— Победил я, — жестко оборвал его Тимур, — благодаря в первую очередь благословению Аллаха, а, во-вторых, благодаря своей силе и умению. Понял?

— Властелин мира! Истинно так, — виновато склонился Едигей. — Однако.

— Никаких «однако», — заскрежетал изъеденными зубами Тимур. — Я свое слово сдержал, Сарай вам оставил и не виноват, что Тохтамыш вернулся и вас на место поставил.

— Повелитель, ты всегда и во всем прав! И ты мне заменил отца, это весь наш род знает и чтит. Однако позволь мне дельное слово сказать.

В это время Молла Несарт сделал ход, Тимур это заметил и, вновь занимая свое место за шахматным столом:

— Говори, раз дельное.