Сказка выпускного бала

Бабушка, Елисейка и даже папа спали. Кот Марус встретил нас на крыльце, словно он всех сторожил. Потерся о мамины ноги, доложил, что пост сдает, а сам отправляется на охоту. Именно так я поняла его двойное «ма-ау, ма-ау».

Утро было, как бабушка, доброе. Солнце терло щеки ватными дисками облаков, заставляя себя хорошенько проснуться. Пели какие-то пичужки, но соловьев не было слышно. Они за рекой, в кустах ивняка. Да какие, блин, соловьи! Они же ночью распевают, а днем отсыпаются. Сейчас к дому с разных концов света подлетали скворцы. Вернее, два скворца, семейная пара. Тут у нас под крышей старый скворечник. Иногда было слышно, как там орали птенцы. Скворчиные родители, то один, то другой, ныряли туда вниз головой с червяком в клюве. В скворечнике слышалась возня, мать или отец вылетали оттуда потрепанными – видно, им доставалось от орущих, вечно голодных детей, – и снова летели на поиски добычи. Кошмар… Во жизнь! Летают туда-сюда. Как они так быстро червей находят?

Люблю наблюдать за природой. За цветами, птицами. Вот мои любимые вороны. Садятся на ветки цветущих черемух и, склонив головы набок, пристально наблюдают за нашим двором: что-нибудь тут появилось новенького? Не потеряли ли мы, случайно, брошек, блестящих пробок, флакончиков от духов? Где-то среди этой вороньей компании сидит и наша знакомая Галя. На всякий случай я ей помахала рукой:

– Галя, привет!

Мама потащила нас на причастие в церковь. Я не могу сказать, что мы или даже мама сильно верующие. Но в деревенскую церковь ходим всегда. Елисейка капризничал, ему дали поесть – он маленький, ему можно, а мне перед причастием ни-ни. Бабушка по этому поводу собралась было поворчать, но мама так на нее посмотрела, что бабушка сразу передумала, замолчала, успев сказать только одну фразу: «Дайте Нике хоть молока, что ли…» Но нельзя. Мне уже и на исповедь нужно. Я взрослая. Скоро, после выпускного, статус взрослой будет у меня официальным.

На исповеди я покаялась в том, что кричу на брата, злюсь на родителей, мало готовлюсь к ЕГЭ, не думаю, куда поступать после школы, мало помогаю маме. Много грехов! Потом было причастие. Елисейка с готовностью раскрыл клювик и проглотил с серебряной ложки разбавленное вино, олицетворяющее кровь Христову. Потом наступила моя очередь. Ложечка вина, святая вода и просфорка – вот и весь мой сегодняшний завтрак. Потому что мама сказала:

– Никуль, сейчас иди к тете Марине. У нее сегодня день рождения и гостей будет много. Поможешь готовить.

Мама, конечно, думала, что я с Соней, тети-Марининой дочкой, что-нибудь сжую. Но Соня уже раньше позавтракала, а что я голодная, тетя Марина ведь не знала. Ох как мне хотелось есть! Я нарезала помидоры, колбасу, яйца, делала салаты, запах съестного дурманил голову, но съесть я ничего не смела. Даже маленький кусочек хлеба! И попросить стеснялась. Тетя Марина была мне мало знакома. Так я и страдала, пока не собрались все гости, в том числе мама, папа и Елисейка. Вот тут я набросилась на еду: салат, колбаса, морс, шанежки… Все летело как в топку.

– Ты почему так жадно ешь? – с недоумением спросила мама. – Веди себя прилично!

Я проглотила последний кусок и отложила вилку в сторону. И правда, чего распустилась? Оглянулась по сторонам – видел ли кто мою ненасытность? И вообще, сама ведь не хочу толстеть, все время забываю, что во всем нужна умеренность.

Домой из гостей мы вернулись рано. Елисейка захотел спать. Он прямо в машине уснул за каких-то пять минут – столько и ехать до нашего дома от тети-Марининого. Прямо нырнул в сон. Мы оставили брата спать в машине в его креслице. Спал, свесив набок головенку в бейсболке. Из-под кепарика выбились белые кудряшки, дорожка слюнки на подбородке, а не противно. Малыши до чего сладкие, у них ничего противного нет!

А мы вышли работать на огород. Перед этим мама нашла свои джинсы, которые стали ей малы лет пять назад, и попросила меня примерить. Я напялила их и засмеялась:

– Мама! Я чувствую себя в них как Пятачок в штанах Винни-Пуха!

Мама поглядела и тоже расхохоталась:

– Ну и ладно! В деревне в самый раз в них работать.

– Мам, ну ты что? Я же из них выпаду!

– Тогда пусть еще полежат. – Мама аккуратно свернула джинсы и спрятала их в старинный сундук, оставшийся от прежних хозяев.