Сказки 1001 ночи

Потом он приказал отвести для Абу-ль-Хасана помещение во дворце, сплошь устланное бархатом и расшитым атласом, украшенное с пышностью, какой не найти нигде, кроме халифских дворцов, а что же касается денег на расходы, то халиф сказал ему так: «О Абу-ль-Хасан, мне нужно назначить тебе жалованье, но я не хочу, чтобы выдавал его тебе казначей. Нет, я сам буду его тебе выдавать из своих рук, как отец дает сыну». И Абу-ль-Хасан облобызал землю и пожелал халифу долгой жизни и вечной славы. Потом халиф встал и пошел в диван, а что касается Абу-ль-Хасана, то он воспользовался минутой и пошел к своей родительнице. Он рассказал ей обо всем, что с ним случилось, и объяснил, что это был не сон, не сновидение и не сатана, а все это было на самом деле. И собрались у него соседи, и он рассказал им, как было дело, добавив, что халиф рассказал ему обо всем, что устроил с ним, и в заключение сказал: «Видите, мои слова – правда, а вы сделали из меня бесноватого и так меня мучили. Вы совершили надо мной великий грех». И распространился среди людей рассказ об Абу-ль-Хасане и о том, как он стал халифом, как халиф оказал ему милость, и сыграл с ним шутку, и посадил его на престол халифа, и Абу-ль-Хасан все рассказал им и сообщил, что халиф, в довершение всего, оказал ему благодеяние, и поселил его у себя во дворце, и сделал своим собутыльником, и дал ему власть над всеми, кто входит во дворец и выходит, поставив его выше других.

Потом Абу-ль-Хасан возвратился во дворец и стал жить подле халифа, и халиф полюбил его великой любовью, ибо Абу-ль-Хасан был весельчак и остряк и мог рассмешить даже скалу. И с каждым днем увеличивалась любовь к нему и приязнь, особенно со стороны халифа, который от великой привязанности стал брать его с собой на все собрания; даже когда он находился у Ситт Зубейды, дочери своего дяди, он посылал за Абу-ль-Хасаном, чтобы тот сидел с ним. А халиф рассказал Ситт Зубейде обо всем, что произошло с Абу-ль-Хасаном и случилось с ним: как тот стал халифом, а потом попал в бесноватые и претерпел в больнице великие мучения, и когда Ситт Зубейда услышала, что произошло с Абу-ль-Хасаном, она много смеялась. И каждый раз, как халиф отправлялся к Ситт Зубейде, он брал Абу-ль-Хасана с собой.

И в один из дней Ситт Зубейда – а она очень любила Абу-ль-Хасана, как и халиф, – сказала халифу: «О повелитель правоверных, ты, видно, не смотришь на Абу-ль-Хасана. Каждый раз, как он ко мне входит, он не спускает глаз с моей невольницы Наджмат ас-Субх. Я думаю, он отдал ей свое сердце и хочет на ней жениться». – «Возможно, что ты недалека от истины в том, что говоришь, – молвил халиф, – и он в своем праве, так как я обещал отдать за него эту девушку или одну из тех, что ему понравились, когда он увидел их в вечер своего халифства. Когда я его спрашивал, будучи у него в гостях, после того как он был халифом и видел всех моих невольниц, он мне сказал: «Я хотел бы, чтобы была мне женой одна из девушек, которых я видел во сне и которые мне понравились, когда я грезил и видел себя халифом». И я обещал ему ту из них, что придется ему по сердцу, и обязательно должен исполнить обещание и отвести его к девушке, которую он хочет и которая ему нравится. Но ты оказала мне великое благо и напомнила, что его надо женить. Не знаю, как я забыл это дело, ведь я прежде всего должен был его женить. Однако теперь, когда я понял, что его любовь – Наджмат ас-Субх, я женю его на этой девушке. Но нам следует посмотреть, что у него на сердце и есть ли у нее влечение к нему. Ведь оба они, слава Аллаху, живут недалеко от нас». А эта беседа халифа с Ситт Зубейдой происходила в присутствии Абу-ль-Хасана, который сидел и слушал весь разговор. И когда халиф кончил говорить с Ситт Зубейдой, Абу-ль-Хасан поднялся, отвесил им поклон, поцеловал перед ними землю и поблагодарил их за милость. Он восхвалил халифа, и произнес хвалу Ситт Зубейде за ее приязнь к нему, и молвил: «Раз уже повелитель правоверных оказал мне милость и Ситт Зубейда уступает мне свою невольницу Наджмат ас-Субх, то я скажу, что люблю ее всем сердцем и жажду, чтобы она стала мне женой, но я не знаю, есть у нее ко мне влечение или нет».