Сказки 1001 ночи

А потом юноши сняли бывшие на них тюрбаны и одежды и сели, и начали разговаривать и беседовать, соединяя друг с другом концы слов, и каждый из них вглядывался в Нур ад-Дина и смотрел на красоту его облика. И когда они спокойно просидели некоторое время, приблизился к ним черный раб, на голове которого была кожаная скатерть для кушанья, уставленная сосудами из хрусталя, так как один из сыновей купцов наказал перед уходом в сад своим домашним, чтобы они прислали ее. И было на этой скатерти то, что бегает, и летает, и плавает в морях, – ката, перепелки, птенцы голубей и ягнята и наилучшая рыба. И когда эту скатерть положили перед юношами, они подошли к ней и поели вдоволь, и, окончив есть, они поднялись от трапезы и вымыли руки чистой водой и мылом, надушенным мускусом, а потом обсушили руки платками, шитыми шелком и золотыми нитками. И они подали Нур ад-Дину платок, обшитый каймой червонного золота, и он вытер руки, а потом принесли кофе, и юноши выпили сколько кому требовалось и сели за беседу.

И вдруг садовник того сада ушел и вернулся с корзинкой, полной роз, и спросил: «Что вы скажете, господа наши, о цветах?» И кто-то из сыновей купцов сказал: «В них нет дурного, особенно в розах, от них не отказываются». – «Да, – ответил садовник, – но у нас в обычае давать розы только за стихи под вино, и тот, кто хочет их взять, пусть скажет какие-нибудь стихи, подходящие к месту». А сыновей купцов было десять человек, и один из них сказал: «Хорошо! Дай мне, и я скажу тебе стихи, подходящие к месту». И садовник дал ему пучок роз, и юноша взял его и произнес такие стихи:

Для роз у меня есть место,
Они не наскучат вечно.

Все прочие цветы – войско,

Они же – эмир преславный.

Как нет его, так гордятся,

Но явится – и смирятся.

Потом садовник подал пучок роз второму, и тот взял его и произнес такое двустишие:

Вот тебе роза, о мой господин,
Мускус напомнит дыханье ее.

То дева – влюбленный ее увидал,

И быстро закрылась она рукавом.

И потом садовник подал пучок роз третьему, и тот взял его и произнес такое двустишие:

Прекрасные розы! Сердце счастливо, видя их,
А запах напомнит нам о недде хорошем.

И обняли ветки их с восторгом своей листвой.

И словно целуют их уста неразлучно.

Потом садовник подал пучок роз четвертому, и тот взял его и произнес такое двустишие:

Не видишь ли роз куста, в котором явились нам
Столь дивные чудеса, на ветках висящие?

Они – как бы яхонты, везде окруженные

Кольцом изумрудов, с ярким золотом смешанных.

Потом садовник подал пучок роз пятому, и тот взял его и произнес такое двустишие:

Изумруда ветви плоды несут, и видимы
Плоды на них, как слитки золотые.

И как будто капли, что падают с листвы ветвей, —

То слезы томных глаз, когда заплачут.

Потом садовник подал пучок роз шестому, и тот взял его и произнес такое двустишие:

О роза – все дивные красоты в ней собраны,
И в ней заключил Аллах тончайшие тайны.

Подобна она щекам возлюбленного, когда

Отметил их любящий при встрече динаром.

Потом садовник подал пучок роз седьмому, и тот взял его и произнес такое двустишие:

Вопрошал я: «Чего ты колешься, роза?
Кто коснется шипов твоих, тут же ранен».

Отвечала: «Цветов ряды – мое войско,

Я султан их и бьюсь шипом, как оружьем».

Потом садовник подал пучок роз восьмому, и тот взял его и произнес такое двустишие:

Аллах, храни розу, что стала желта,
Прекрасна, цветиста и злато напомнит,

И ветви храни, что родили ее

И нам принесли ее желтые солнца.

Потом садовник подал пучок роз девятому, и тот взял его и произнес такое двустишие:

Желтых роз кусты – влечет всегда прелесть их
К сердцу любящих ликованье и радости.

Диво дивное этот малый кустик – напоен он

Серебром текучим, и золото принес он нам.