Сказки 1001 ночи

Твоего лица поклянусь я жизнью, о жизнь души, —
Я тебя не брошу, лишусь надежды или не лишусь!

Коль суров ты будешь, то призрак твой со мной сблизится,

А уйдешь когда, развлечет меня о тебе мечта.

О очей моих избегающий! Ведь знаешь ты,

Что не кто иной, лишь любовь к тебе, теперь мне друг.

Твои щеки – розы, слюна твоя – вина струя,

Не захочешь ли подарить мне их здесь в собрании?

Нур ад-Дин пришел от декламации девушки в величайший восторг и удивился ей величайшим удивлением, а потом он ответил на ее стихи такими стихами:

Едва показала лик мне солнца она в ночи,
Как скрылся сейчас же полный месяц на небесах,

Едва лишь явила утра оку чело свое,

Сейчас же заря стала быстро бледнеть.

Заимствуй у токов слез моих непрерывность их,

Предание о любви ближайшим путем веди.

Нередко говаривал я той, что разит стрелой:

«Потише со стрелами – ведь в страхе душа моя».

И если потоки слез моих я произведу

От Нила, то страсть твоя восходит к ангелу.

Сказала: «Все деньги дай!» Ответил я ей: «Бери!»

Сказала: «И сон твой также!» Я ей: «Возьми из глаз!»

И когда девушка услышала слова Нур ад-Дина и его прекрасное изъяснение, ее сердце улетело, и ум ее был ошеломлен, и юноша завладел всем ее сердцем. И она прижала его к груди и начала целовать его поцелуями, подобными клеванью голубков, и юноша тоже отвечал ей непрерывными поцелуями, но преимущество принадлежит начавшему прежде.

И Нур ад-Дин удивился красноречию ее языка и поблагодарил ее за изящество и разнообразие ее речей, а девушка, когда услышала похвалы Нур ад-Дина, поднялась в тот же час и минуту на ноги и сняла с себя бывшие на ней одежды и украшения и, обнажившись от всего этого, села Нур ад-Дину на колени и стала целовать его между глаз и целовать родинки на его щеках. Она подарила ему все, что было на ней, и сказала: «Знай, о возлюбленный моего сердца, что подарок – по сану дарящего». И Нур ад-Дин принял от нее это и затем возвратил ей подарок обратно и стал ее целовать в рот, щеки и в глаза, а когда это окончилось (вечен только живой, самосущий, наделяющий и павлина и сову!), Нур ад-Дин поднялся от своего места и встал на ноги, и девушка спросила его: «Куда, о мой господин?» – «В дом моего отца», – ответил Нур ад-Дин. И сыновья купцов стали заклинать его, чтобы он спал у них, но Нур ад-Дин отказался и, сев на своего мула, поехал и ехал до тех пор, пока не достиг дома своего отца.

И его мать поднялась для него и сказала: «О дитя мое, какова причина твоего отсутствия до этого времени? Клянусь Аллахом, ты расстроил меня и твоего отца своим отсутствием, и наше сердце было занято тобою!» И затем его мать подошла к нему, чтобы поцеловать его в рот, и почувствовала запах вина и воскликнула: «О дитя мое, как это, после молитвы и набожности, ты стал пить вино и ослушался того, в чьих руках творение и повеленье!»

И когда они разговаривали, вдруг пришел его отец, и Нур ад-Дин бросился на постель и лег. «Что это такое с Нур ад-Дином?» – спросил его отец. И мать его сказала: «У него как будто заболела голова от воздуха в саду». И тогда отец Нур ад-Дина подошел к нему, чтобы спросить, что у него болит, и поздороваться с ним, и почувствовал от него запах вина. А этот купец, по имени Тадж ад-Дин, не любил тех, кто пьет вино, и он сказал своему сыну: «Горе тебе, о дитя мое, разве твоя глупость дошла до того, что ты пьешь вино!» И, услышав слова своего отца, Нур ад-Дин поднял руку, будучи пьян, и ударил его, и, по предопределенному велению, удар пришелся в правый глаз его отца, и он вытек ему на щеку, и отец Нур ад-Дина упал на землю, покрытый беспамятством, и пролежал без чувств некоторое время. И на него побрызгали розовой водой, и он очнулся от обморока и хотел побить Нур ад-Дина, но его мать удержала его. И Тадж ад-Дин поклялся разводом с его матерью, что, когда настанет утро, Нур ад-Дину обязательно отрубят правую руку.