Сказки 1001 ночи

И Абу Сир сказал Абу Киру: «Что с тобой за несчастье? Всякого, кто приносит тебе вещь, ты ее лишаешь. Куда девалась вещь этого жестокосердого человека?» – «О сосед, ее у меня украли», – ответил Абу Кир. И Абу Сир молвил: «Чудеса! Вещи всех, кто тебе их дает, крадет у тебя вор! Разве ты – место сбора всех воров? Но, однако, я думаю, что ты лжешь. Расскажи мне твою историю». – «О сосед, – сказал Абу Кир, – никто у меня ничего не крал». – «А что же ты делаешь с чужим имуществом?» – спросил Абу Сир. И Абу Кир молвил: «Всякую вещь, которую мне дают, я продаю и трачу ее стоимость». – «Дозволено ли это тебе Аллахом?» – сказал Абу Сир. И Абу Кир ответил: «Я делаю это только из бедности, так как мое ремесло неприбыльное, и я бедняк, и у меня ничего нет».

И затем он начал говорить о неприбыльности дела и малости средств, и Абу Сир тоже стал говорить о неприбыльности своего ремесла и сказал: «Я мастер, которому нет равного в этом городе, но у меня никто не бреется, так как я человек бедный. Мне опротивело это ремесло, о брат мой».

И Абу Кир, красильщик, сказал ему: «Мне тоже опротивело мое ремесло из-за неприбыльности, но что же нас заставляет, о брат мой, оставаться в этом городе? Мы с тобой уедем отсюда и посмотрим на чужие страны. Наше ремесло у нас в руках, и на него есть спрос во всех странах, и если мы уедем, мы понюхаем другого воздуху и отдохнем от этой большой заботы».

И Абу Кир до тех пор разукрашивал путешествие Абу Сиру, пока он не захотел уехать, и затем они сговорились, что поедут. И Абу Кир обрадовался, что Абу Сир хочет ехать, и произнес такие слова поэта:

Покинь свою страну, чтобы успех найти,
Пять несомненных благ ты обретешь в пути:

Заботы и доход, рассеянье и знанье,

И собеседника, с кем время провести.

Пусть говорят тебе, что ждут в пути невзгоды,

Что трудно боль разлук и грусть перенести:

Не забывай, что жизнь средь зависти и злобы

Куда страшней, чем смерть, от коей не уйти[70].

И когда они решили ехать, Абу Кир сказал Абу Сиру: «О сосед, мы стали братьями, и нет между нами различия, и нам следует прочесть Фатиху и сговориться о том, что работающий будет зарабатывать и кормить неработающего, а все, что останется, мы будем класть в сундук и, когда вернемся в Искандерию, разделим это по правде и справедливости».

И Абу Сир сказал: «Это так и будет». И прочитал Фатиху о том, что работающий будет зарабатывать и кормить безработного. А затем Абу Сир запер свою лавку и отдал ключи ее хозяину, а Абу Кир оставил ключ у посланца кади, и лавка его была запертой и запечатанной, и оба взяли свои пожитки и отправились путешествовать.

Они сели на корабль в соленом море и уехали в этот же день, и досталась им на долю помощь, и, к довершению счастья цирюльника, среди всех, кто был на корабле, не было ни одного брадобрея, а было на нем сто двадцать человек, кроме капитана и матросов.

И когда распустили паруса на корабле, цирюльник встал и сказал красильщику: «О брат мой, это – море, на котором мы должны есть и пить, а у нас только немного пищи. Может быть, кто-нибудь мне скажет: «Пойди сюда, цирюльник, побрей меня». И я побрею его за лепешку, или за полушку серебра, или за глоток воды, и мы с тобой будем этим пользоваться».

И красильщик сказал: «Это неплохо!» – положил голову на доски и заснул. А цирюльник поднялся и, взяв свои принадлежности и чашку, накинул себе на плечо тряпку вместо полотенца, так как он был человек бедный, и стал ходить между путниками.

И кто-то сказал ему: «Пойди сюда, о мастер, побрей меня»; и Абу Сир побрил его, и когда он побрил этого человека, тот дал ему полушку серебра, и цирюльник сказал: «О брат мой, не нужна мне эта серебряная полушка! Если бы ты дал мне лепешку, она была бы для меня благословеннее в этом море, так как у меня есть товарищ, а пищи у нас мало».

И человек дал ему лепешку и кусок сыру и наполнил ему его чашку пресной водой, и Абу Сир взял это и, придя к Абу Киру, сказал ему: «Бери эту лепешку, и ешь ее с сыром, и пей то, что в чашке». И Абу Кир забрал у него это и стал есть и пить.

А потом Абу Сир, цирюльник, взял свои принадлежности, положил тряпку на плечо и с чашкой в руке стал ходить по кораблю, среди путников. И он побрил человека за пару лепешек и другого – за кусок сыру, и на него появился спрос, и всякого, кто ему говорил: «Побрей меня, мастер», он заставлял дать ему пару лепешек и полушку серебра, – а на корабле не было цирюльника, кроме него. И не настал еще закат, как он собрал тридцать лепешек и тридцать серебряных полушек. И оказался у него сыр, и маслины, и молоки в уксусе, и когда он просил что-нибудь, ему давали, так что у него стало всего много.