Сказки

РАССТАВАНИЕ

Обратный путь пятерым друзьям показался коротким — лошади были превосходные, всем передалось хорошее настроение Филозели, солнце светило ослепительно ярко.

Когда они подъехали к границе марекарлийских владений, игрок в кости остановил лошадей и сказал Клодомиру:

— Ваше высочество, позвольте каждому из нас вернуться к собственным приключениям, Теперь вы уже в своем королевстве с самой прекрасной принцессой на свете. Принц-консорт, ваш отец, будет горд поместить ее портрет в своей коллекции. Отныне мы предоставляем вас вашей счастливой судьбе. Но прежде возьмите свою часть добычи.

— Нет, друг мой, — ответил Клодомир, — я хочу, чтобы вы поделились золотом и драгоценностями с заклинателем змей и продавцом очков. А я и так получил самое большое богатство на свете. И этим я обязан всем вам!

Они расстались взволнованные. Филозель нежно поцеловала каждого, взяв с них обещание приехать в Марекарлиго. Потом принц и принцесса направились в одну сторону, а три приятеля — в противоположную.

— Какая чудесная история! — сказал продавец очков.

— Я очень боялся гидры, — признался музыкант.

— А я великана, — отозвался игрок в кости. — Только ты, продавец очков, не подвергся никакому испытанию.

— У меня было испытание пострашнее всех ваших. Я вошел первым в комнату принцессы и увидел перед собой самое уродливое создание на свете: у нее были тусклые глаза, кожа, усеянная красными прыщами, кривой нос. К счастью, я захватил с собой волшебные очки, и принц увидел в них Филозель совсем другой. Иначе он никогда бы не дал обещания взять ее в жены такой, какая она есть, а принцесса не выпила бы эликсира, который должен был вернуть ей красоту. И все ваше мужество, мессиры, пропало бы впустую.

— Молодец, мастер! — сказал игрок в кости. — Но, может быть, твои очки были не так уж необходимы. Когда мужчина преодолеет столько трудностей, чтобы завоевать женщину, она всегда покажется ему самой прекрасной на свете.

ПАН, ФЛЕЙТА И КАПУСТА

Пан, молодой, легконогий, веселый бог, имел две страсти. Одна из них вам хорошо известна: он любил музыку. Целыми днями он бродил по лугам и лесам в поисках гармоничных звуков, которые природа дарит тем, кто умеет их ценить, прислушивался к пенью птиц, к таинственному шороху ветра в высокой траве. Свою флейту Пан очень любил. Сначала он стремился подражать тем звукам, которые слышал в лесу и на лугах: крику кукушки, зову певчей птички, воркованию голубки, трелям соловья, легкому дуновению ветерка, проскользнувшему среди колокольчиков на овсяном поле. Но вскоре Пану надоело только подражать знакомым звукам, и юный бог, дав волю своему воображению, каждый день стал сочинять новые мелодии. Сознание своей талантливости приводило Пана в восторг, и его уши жадно ловили звуки, которые издавали его же собственные губы. Но иногда Пана все же охватывала грусть: ничто в природе, казалось, не могло оценить его музыкальные способности. Птицы не переставали петь, заяц не прекращал свой бег, листья продолжали шуметь с той же яростью, а черепаха — ползти, как ползла.

— На что мне талант, если он никого не очаровывает? — меланхолично говорил себе Пан, и ему хотелось разбить свою флейту и никогда больше не играть.

Вы ни за что бы не отгадали вторую страсть Пана. Он любил капусту. Как многие лакомятся сладостями, фруктами, молоком или дичью, так он буквально объедался душистыми супами из капусты, заправленными копченым салом.

Чтобы удовлетворить эту страсть, Пан должен был сам сажать капусту. Он делал это с большим усердием и заботливостью и собирал такой урожай, который мог бы привести в восхищение даже знатока. Часто с наступлением ночи бог-музыкант приходил играть перед круглыми головками капусты, и казалось, что они покачивались от удовольствия, слушая своего хозяина. Пан даже сочинил балладу в честь одного капустного кочана, которым он очень гордился. И в самом деле этот кочан был чудесный! Никогда еще земля не производила ничего более крепкого, здорового, гармоничного: капуста была похожа на тугую грудь великанши.

Эта капуста прославила Пана не меньше, чем его баллада. Но вот наступил день, когда капуста окончательно дозрела, и Пан решил снять ее с грядки. Печаль от сознания, что он должен срезать самое лучшее произведение своего сада, несколько приглушалась при мысли о восхитительном супе, который он себе приготовит.

Итак, однажды вечером Пан запасся большим ножом и направился в свой сад; несколько минут он колебался, затем решительно взялся за кочан. Пан уже собирался расправиться с ценителем своего таланта, как вдруг услышал нежный голос, который, казалось, исходил из зеленых листьев капусты.

— Пан, мой маленький бог, — говорил голос, — не убивай меня, твоя музыка вдохнула в меня душу. Сохрани мне жизнь, чтобы я и впредь могла слушать твою музыку. Ты будешь вознагражден за это.

Что же сделал Пан? Он не стал трогать этот кочан, срезал другой, поменьше, и отправился спать.