Сказки

Карлику дивился весь город. У старшего заведующего герцогской кухней испрашивали милостивого позволения поглядеть, как готовит карлик, а некоторым вельможам удалось добиться у герцога разрешения для своих слуг пользоваться на кухне уроками карлика, что давало немалые доходы, ибо каждый платил полдуката в день. А чтобы не портить хорошего настроения остальным поварам и не вызывать в них зависти, Нос предоставлял им деньги, которые платили господа за обучение своих поваров.

Так жил Нос почти два года во внешнем благополучии и почете, и только мысль о родителях печалила его; так жил он, и ничего чудесного не приключилось с ним, пока не случилось следующего происшествия. Карлик Нос покупал все с особым умением и удачей. Поэтому, если только позволяло время, на базар он ходил всегда сам, чтобы присмотреть птицу и плоды. Как-то утром пошел он в гусиный ряд поискать жирных, откормленных гусей, которые были по вкусу его господину. Уже несколько раз прошелся он взад и вперед и осмотрел весь рынок. Здесь его появление не вызывало хохота и насмешек, — напротив того, он внушал всем глубокое уважение. Ибо все знали, что это знаменитый герцогский придворный повар, и каждая торговка гусями бывала счастлива, когда он поворачивал свой нос в ее сторону.

Вдруг он увидел совсем в конце ряда в уголке женщину, тоже торговавшую гусями, но не расхваливавшую свой товар и не зазывающую покупателей по примеру прочих. Он подошел к ней, пощупал гусей и попробовал их на вес. Ему были нужны как раз такие, и он купил трех вместе с клеткой, взвалил ее на свои широкие плечи и двинулся в обратный путь. Тут ему показалось странным, что только два гуся гоготали и кричали по-гусиному, а третий сидел совсем смирно и печально и вздыхал и охал по-человечьи. «Гусыня-то занемогла, — оказал он про себя, — надо поспешить прикончить и изготовить ее».

Но гусыня ответила ему явственно и громко:

Ну-ка,
Только уколи меня,
Мигом ущипну тебя.
Если ж шею мне свернешь,
Долго сам не проживешь.

Карлик Нос в испуге поставил наземь клетку, а гусыня поглядела на него выразительными, умными глазами и вздохнула.

— Ну и дела! — воскликнул Нос. — Их милость гусыня умеют разговаривать? Вот уж не подумал бы. Но не извольте беспокоиться! Знания жизни у нас достаточно, и такую редкостную птицу мы не прикончим. Но готов побиться об заклад, вы не всегда изволили носить это оперенье. В свое время я тоже был жалкой белкой.

— Ты прав, — ответила гусыня, — говоря, что я родилась не в этой презренной оболочке. Ах, кто б мог сказать, что Мими, дочь великого чародея Веттербока, кончит жизнь на герцогской кухне!

— Не извольте беспокоиться, душенька Мими, — утешал карлик. — Покуда я честный малый и младший заведующий кухней его светлости, никто не посмеет свернуть вашей милости шею. В собственных своих покоях отведу я вашей милости закуток, корма будете кушать вдосталь, свободное время я буду посвящать беседе с вами, а всей прочей кухонной челяди скажу, будто откармливаю для герцога гусыню особыми травами, и при первом же случае отпущу вашу милость на волю.

Гусыня поблагодарила его со слезами на глазах, карлик же сделал так, как обещал: зарезал двух гусей, а для Мими соорудил отдельный сарайчик под тем предлогом, что собирается особым образом откормить ее для герцога.

Он и не давал ей обычного гусиного корма, а питал печеньем и сладкими блюдами. Как только у него выдавалось свободное время, шел он к ней, чтобы разговорить ее тоску. Они рассказывали друг другу свои приключения, и таким образом Нос узнал, что гусыня была дочерью волшебника Веттербока, живущего на острове Готланде. Он поссорился со старой феей, которая одолела его своими кознями и коварством и из мести превратила ее в гусыню и перенесла сюда. Когда карлик Нос также поведал ей свою историю, она промолвила: «Нельзя сказать, чтобы я была несведуща в таких вещах. Отец наставил нас с сестрами, насколько это было в его власти. Из рассказа о ссоре у корзины с травами, о твоем внезапном превращении, когда ты понюхал ту травку, а также из отдельных слов старухи, которые ты мне передал, ясно, что ты околдован при посредстве трав, поэтому, если ты отыщешь траву, о которой думала старуха во время колдовства, то чары будут с тебя сняты». Это, конечно, не могло послужить большим утешением для человечка: где было ему разыскать ту траву? Все же он поблагодарил ее и почерпнул в ее словах некоторую надежду.

Об эту же пору посетил герцога соседний монарх, его друг. Посему он призвал к себе карлика Носа и сказал: