Сказки

Оставил он Орла у горы сторожить, а сам стал гнездо ежей искать. Искал, искал и, наконец, нашел. Сделал он тогда из прутиков загон, хорошо кругом укрепил, навесил дверку, к той дверке кольца приделал да на замок ее и запер. Размел он хорошенько дорожку к загону, перенес туда ежат, по одному запер их, а сам спрятался и ждет.

Вот возвращается ежиха.

— Детки! — зовет. — Детки, где вы? Где ты, Колючка? Где ты, Иголочка? Где ты, Гвоздочек?

Только никто ей не ответил. Испугалась ежиха, стала детей искать. Ищет, ищет… набрела на загон.

— Вы здесь?

А ежата-то заперты!

— Подождите, я сейчас!

Побежала ежиха во весь дух, вырвала кустик разрыв-травы, и с ним в зубах вернулась к той дверке. Как прикоснулась разрыв-травой к железу, звякнул замок, открылся и упал наземь. Забрала ежиха своих деток и увела в гнездо, счастливая, что все хорошо кончилось. И Хандак обрадовался.

Взял он веточку разрыв-травы, — красная она, как кровь — сунул в карман и собрался было уходить, а Орел как закричит ему: «Берегись!»

Это колдун объявился, хранитель Дад-горы. А был тот колдун стар, очень стар. Волосы и ресницы у него до самой земли, зубы, как лопаты, а когти, что серп — кривые да острые.

— Что ты тут, злодей, украл? — спрашивает.

— Ничего я не крал! — отвечал ему Хандак. — Только траву поднял, что ежиха принесла…

— А ну-ка, покажи мне траву, — недоверчиво сказал колдун.

А Хандак ничего показывать не хочет. Рассердился колдун, дохнул на него черным дымом.

— Как нам с тобой биться? — спрашивает.

— По-богатырски бороться!

Ну и схватились они, Подбросил колдун Хандака вверх, долетел Хандак до самых облаков, а как оттуда на гору упал, по щиколотки в землю ушел. Как швырнет Хандак колдуна, залетел колдун далеко за облака, а как оттуда упал, по колени в землю ушел. Передохнули они, и давай дальше бороться. Оба сильные, оба силами равны, не могут один другого побороть!

— Еще немного, станут тучи и горы за стол садиться! — кричит Хандаку Орел.

Понатужился Хандак, да забросил колдуна к самому дому старухи Луны. Как упал колдун оттуда на гору, по пояс в землю ушел. Хотел его Хандак по темечку стукнуть, да колдун проклятый зубами землю изгрыз да из земли вылез.

— Орел, орелок, выклюй Хандаку глазок! Я тебя его мясцом накормлю!

— Сударь Орел, выклюй колдуну глазок! Верный друг-то в беде познается!

А Орел дружбу ценил! Налетел на колдуна, да и ослепил его. Тут Хандак колдуна и прикончил. Только в тот же миг загремело-загрохотало в небе, шли тучи с горами за стол садиться.

— Скорей садись мне на спину! — крикнул Орел. — Скорей!

Вскочил Хандак к нему на спину. Но как ни мчался Орел, догнала их черная туча, налетела да как хватит Хандака по лбу! Летит Орел, а Хандак без памяти у него на спине лежит. Много ли, мало времени прошло, пришел в себя кузнец, ветерком его обдуло. Чего они только на обратном пути не пережили! И дождь, и снег, и бури-метели и грозы страшные, а долететь все-таки долетели.

Король у себя во дворце от нетерпения все ногти изгрыз. Как доложили ему королевские слуги, что Орел на кровлю дворца сел и Хандака принес, король сейчас же надел корону и сел на золотой трон.

А Хандак обнялся на прощанье с сударем Орлом, ото всей души поблагодарил его за помощь. Взмахнул Орел крыльями и полетел в лес, — известить друзей, что они с Хандаком живы-здоровы вернулись.

Ввели кузнеца к королю, в тот покой, где королевский совет собирается.

— Где разрыв-трава?

— А вот здесь!

— Подать мне вора из острога! — приказал король. Корона у него от волнения на затылок съехала.

И снова двинулось шествие к королевскому складу пыли. Взял вор разрыв-траву, понюхал, чихнул и притронулся ею к замку с колесо величиною. Тронул он его той травой раз, два, три… Ничего! Висит замок крепче прежнего!

— Чего ж ты еще ждешь, несчастный! — заорал король. Пришлось тут бедному вору в своем бессилье признаться.

— Великий государь! Такого замка еще свет не видывал и никогда больше не увидит. Даже разрыв-трава его не берет!

То-то обрадовался король!

— Срубить вору голову! — приказал он на радостях. И палач снял тотчас ему голову с плеч долой. — А ты, кузнец, берись за работу! Тебе еще девятьсот девяносто девять замков сделать!

— Государь, — осмелился вмешаться один из бояр. — В складе заперт хранитель пыли…

— Что-о-о! — закричал царь, да так грозно, что боярин задрожал, как осиновый листок. — Пусть сидит запертым. Недосуг нам с ним возиться.

Так и остался хранитель пыли сохнуть в пыли.

Король вернулся во дворец, а Хандак — в лес, за своим молотом, оставленным на хранение Михайле Потапычу.

И стал Хандак один за другим замки делать, каждый с тележное колесо.