Читаем Сказки полностью

Рано утром он встал, попробовал горькие ягоды с кустов, что росли рядом, и пошел дальше по дороге через темный страшный лес. Звездный Мальчик шел и горько плакал. "А вы не встречали мою маму?" -- спрашивал он у всех. Но все тяжелей становилось у него на сердце. "Скажи мне, дорогой крот, -- сказал он, -- ты живешь под землей. Ты не видел там моей мамы?"

"Ты выколол мне глаза, -- отвечал тот. -- Откуда же мне теперь знать?"

"Может ты, коноплянка, видела ее? Ты летаешь высоко над лесом и видишь все вокруг."

"Ты обрезал мне крылья ради забавы. Как же мне теперь летать?" Мальчик спросил одинокую белку, которая жила на высокой сосне: "Ты не знаешь, где моя мама?"

Но белка заплакала: "Ты убил всех моих детей. Теперь ты хочешь убить ее?"

"Господи, прости меня гадкого!" -- повторял мальчик, и, рыдая, шел дальше. На третий день он вышел из леса и пошел по долине.

Когда он проходил деревню, мальчишки дразнили его и кидали в него камнями. А крестьяне не пускали его переночевать даже в хлев, чтобы он не принес порчу на коров или на заготовленное зерно -- так мерзок был его вид. Некому было пожалеть его, и никто не видал ту нищенку. Вот уже три года он бродил по свету, и не раз ему казалась, что она вон там -- впереди. И он бежал изо всех сил, а острые камешки на дороге до крови терзали его ноги. Но его матери там не было, а те, кто вечно сидит на обочине, не видели никакой нищей. Но они были не прочь позабавиться над Звездным Мальчиком.

Три года он провел скитаясь по дорогам, но не встретил ни любви, ни милосердия или хотя-бы доброты. Он видел только тот мир, который сам выдумал, живя у Дровосека.

Был поздний вечер, когда Звездный Мальчик увидел впереди крепостные стены какого-то города. Изможденный и босой он подошел к воротам, но стражники опустили перед ним свои алебарды. "Кто ты такой, и что тебе надобно в нашем городе?"не церемонясь спросили они.

"Я ищу свою маму. Прошу вас, разрешите мне пройти. Она может оказаться в городе," -- попросил Звездный Мальчик.

"Ха-ха-ха!" -- загоготали они. А один стражник, с трясущейся от смеха черной бородой, оперся на свой щит, и еле выговорил: "Ой, не могу! Ты думаешь она обрадуется, когда тебя увидит? Ты красив, как болотная жаба или мерзкая гадюка. Иди, иди отсюда. Здесь твоей матери быть не может." Другой стражник, который держал желтый стяг, спросил мальчика: "А кто она, твоя мать? Почему вы не вместе, а ты ищешь ее?"

"Она такая же нищая, как и я. Но я ей причинил зло, я был горд и жесток с ней. Умоляю, пропустите меня. Вдруг она здесь. Лишь она может простить меня."

"Нет, нет таких в нашем городе, нет. Ступай отсюда," -- и они стали выталкивать его своими острыми пиками.

Когда Звездныи Мальчик уже пошел, рыдая, от городских ворот, к стражникам подошел человек с золоченными цветами на латах и крылатым львом на шлеме. "Кто это хотел попасть к нам? -- спросил он." Да, пустяки, -- сказали они. -- Нищий сын нищей матери. Мы прогнали его."

"Ну-ка верните его сюда! Мы лучше продадим его. Красная цена этому чудовищу -- бутылка красного вина." Откуда ни возьмись, к ним подскочил какойто старик с дьявольским выражением лица. "Я покупаю его за эту цену," -- вмешался он, и, уплатив цену, схватил железной хваткой руку мальчика.

"За мной иди," -- бросил старик и потащил мальчика в город. Они понеслись мимо уличных торговок, мимо дворца, мимо храма; спустились на тесные грязные улочки, где едва могли разойтись два человека и начали плутать по ним, пока не оказались перед низкой дверью. Дверь была прямо в стене, а со стороны улицы ее прикрывало большое гранатовое дерево. Старик прикоснулся к дверце кольцом из яшмы, и та сразу открылась. Пять медных ступенек вели в сад, где рос черный мак, и стояло несколько скудельных кувшинов. Старик вытянул из своей чалмы расписанную полоску из китайского шелка и завязал ей глаза мальчика. Теперь он встал сзади мальчика и только толчками в спину показывал ему путь. Когда Звездному Мальчику развязали глаза, они были в подземелье. Только тусклые факелы на стенах слегка освещали место.

Старик швырнул на доску перед мальчиком кусок заплесневелого хлеба. "Ешь," -- сказал он. "Пей," -- буркнул он, поставив кружку тухлой воды. Когда Звездный Мальчик разгрыз хлеб и выпил воду, старик ушел, заперев дверь снаружи на железный засов.

Старик был последним из египетских магов, а искусству своему он учился у колдуна, который проводил жизнь в сыром склепе на берегу Нила. Впрочем, он скоро превзошел своего учителя, и вряд ли нашелся бы на земле чернокнижник хитрее этого старика.

Как только показалось солнце, старик спустился в подвал к Звездному Мальчику. "Эй, ты! -- пробурчал он сквозь зубы. -Хватит валяться, пора приниматься за работу. Ступай в лес, что у западных городских ворот. Там спрятаны три драгоценных слитка -- из белого, желтого и красного золота. Сегодня ты мне принесешь белый слиток. Смотри, не перепутай. А если ты не сделаешь этого, я всыплю тебе сотню палок. На закате я буду ждать тебя у двери в сад. Помни, что ты мой раб -- я и так заплатил за тебя больше, чем ты стоишь."

Перейти на страницу:

Похожие книги

Солнце
Солнце

Диана – певица, покорившая своим голосом миллионы людей. Она красива, талантлива и популярна. В нее влюблены Дастин – известный актер, за красивым лицом которого скрываются надменность и холодность, и Кристиан – незаконнорожденный сын богатого человека, привыкший получать все, что хочет. Но никто не знает, что голос Дианы – это Санни, талантливая студентка музыкальной школы искусств. И пока на сцене одна, за сценой поет другая.Что заставило Санни продать свой голос? Сколько стоит чужой талант? Кто будет достоин любви, а кто останется ни с чем? И что победит: истинный талант или деньги?

Анна Джейн , Артём Сергеевич Гилязитдинов , Екатерина Бурмистрова , Игорь Станиславович Сауть , Катя Нева , Луис Кеннеди

Фантастика / Проза / Классическая проза / Контркультура / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Романы
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Альгамбра
Альгамбра

Гранада и Альгамбра, — прекрасный древний город, «истинный рай Мухаммеда» и красная крепость на вершине холма, — они навеки связаны друг с другом. О Гранаде и Альгамбре написаны исторические хроники, поэмы и десятки книг, и пожалуй самая известная из них принадлежит перу американского романтика Вашингтона Ирвинга. В пестрой ткани ее необычного повествования свободно переплетаются и впечатления восторженного наблюдательного путешественника, и сведения, собранные любознательным и склонным к романтическим медитациям историком, бытовые сценки и, наконец, легенды и рассказы, затронувшие живое воображение писателя и переданные им с удивительным мастерством. Обрамление всей книги составляет история трехмесячного пребывания Ирвинга в Альгамбре, начиная с путешествия из Севильи в Гранаду и кончая днем, когда дипломатическая служба заставляет его покинуть этот «мусульманский элизиум», чтобы снова погрузиться в «толчею и свалку тусклого мира».

Вашингтон Ирвинг

Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Новелла / Образование и наука / История
Город на заре
Город на заре

В сборник «Город на заре» входят рассказы разных лет, разные тематически, стилистически; если на первый взгляд что-то и объединяет их, так это впечатляющее мастерство! Валерий Дашевский — это старая школа, причем, не американского «черного романа» или латиноамериканской литературы, а, скорее, стилистики наших переводчиков. Большинство рассказов могли бы украсить любую антологию, в лучших Дашевский достигает фолкнеровских вершин. Его восприятие жизни и отношение к искусству чрезвычайно интересны; его истоки в судьбах поэтов «золотого века» (Пушкин, Грибоедов, Бестужев-Марлинский), в дендизме, в цельности и стойкости, они — ось, вокруг которой вращается его вселенная, пространства, населенные людьми..Валерий Дашевский печатается в США и Израиле. Время ответит, станет ли он классиком, но перед вами, несомненно, мастер современной прозы, пишущий на русском языке.

Валерий Дашевский , Валерий Львович Дашевский

Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Современная проза / Эссе