Сказки

Впрочем, эту фразу я не вправе писать: если Время остановилось, слова «спустя немного» уже не имеют смысла.

Короче говоря, один мальчик, разбуженный шумом, узнал, в чем дело, быстро сосчитал, сколько будет два плюс два, и возмутился:

— Что? Всегда будет СЕЙЧАС? Выходит, я никогда не вырасту? И всю жизнь буду получать подзатыльники от отца? Всю жизнь должен решать задачу про колбасника, который покупает оливковое масло, а мы, бедные школьники, вынуждены считать, сколько он потратил денег и сколько у него осталось? Ну нет, спасибо вам большое! Я против!

Он тоже схватился за телефон и принялся бить тревогу — звонить друзьям. У его друзей тоже были, естественно, друзья, братья, двоюродные сестры, всякие другие родственники. Телефону пришлось немало поработать, соединяя их друг с другом.

Ребята и слышать ни о чем не хотели. Они накинули пальто поверх пижам, вышли на улицы и тоже устроили демонстрацию. Но их требования и лозунги сильно отличались от тех, с которыми шли взрослые.

— Освободите Время! — кричали ребята. — Не хотим всю жизнь оставаться малышами!

— Хотим расти!

— Хочу стать инженером!

— Хочу, чтобы наступило лето!

— Хочу купаться в море!

— Несмышленыши! — вздохнул какой-то прохожий. — В такой исторический момент они думают о море!

— Однако, — заметил другой прохожий, — в одном они, пожалуй, правы. Если Время не будет идти, то всегда будет 31 декабря!

— Всегда будет зима…

— Всегда будет без одной минуты полночь! И мы никогда не увидим восхода солнца!

— Мой муж в отъезде, — забеспокоилась какая-то синьора. — Как же он вернется домой, если не пройдет Время?

Больной, что лежал в постели, стал жаловаться:

— Ай-ай… Надо же было Времени остановиться как раз в тот момент, когда у меня болит голова! Значит, теперь у меня всегда будет головная боль, всегда, раз и навсегда?

Заключенный, ухватившись за оконную решетку в своей камере, тоже негодовал:

— Значит, я никогда не выйду на свободу?

И крестьяне встревожились:

— И так урожаи все хуже и хуже… Если не пройдет Время и не наступит весна, все погибнет… Нам нечего будет есть!

Словом, у начальника аэровокзала вскоре стали раздаваться совсем другие звонки:

— Ну так вы отпустите его наконец? Я жду почтовый перевод. Или, может, вы мне сами его пришлете, если не отпустите Время?

— Синьор начальник, пожалуйста, освободите Время! У нас кран испортился, и если завтра не наступит завтра, мы не сможем вызвать сантехника…

А синьор Время отдыхал в удобном кресле и, улыбаясь, курил свою трубку.

— Что же мне делать? — растерялся синьор начальник, — Один говорит одно, другой — другое… Я умываю руки! Я отпущу вас…

— Молодец, спасибо.

— Но… Без приказа свыше… Вы же понимаете, я рискую своим положением…

— Тогда не отпускайте. Мне и тут очень неплохо!

Затем раздался еще один звонок:

— Вспыхнул пожар! Если не пройдет Время, не приедут пожарные! Все сгорит! Мы все сгорим! Тут старики и дети… Неужели вы ничего не можете сделать, синьор начальник?

И тут начальник стукнул кулаком по столу:

— Ладно. Будь что будет! Беру на себя эту ответственность. Идите. Вы свободны!

Синьор Время сразу поднялся:

— Позвольте, синьор начальник, я пожму вам руку. Вы добрый человек!

Синьор начальник открыл перед ним дверь:

— Уходите. Быстро. А то еще передумаю.

И синьор Время вышел из кабинета. Стрелки на часах вновь задвигались. Спустя шестьдесят секунд часы пробили полночь, и повсюду вспыхнули бенгальские огни. Новый год начался.

Как Марко и Мирко ловили бандитов

Марко и Мирко — близнецы. Но их легко было отличить друг от друга, потому что Марко всегда ходил с молотком, у которого ручка белая, а Мирко — с молотком, у которого ручка черная. Братья никогда не расставались со своими молотками. Никогда, даже если мыло попадало в глаза.

Их родителей — синьора Аугусто и синьору Эменду — тоже нетрудно было различить, потому что у синьора Аугусто был магазин бытовых электроприборов, а у синьоры Эменды — магазин одежды для собак. Утром, уходя, они ласково сказали детям:

— Марко и Мирко, пожалуйста, никому не открывайте дверь! Повсюду бродят эти ужасные бандиты, которые воруют тальк.

— Хорошо, мама! Хорошо, папа!

Разумеется, едва родители исчезли с горизонта, близнецы тут же побежали и открыли дверь в сильной надежде увидеть хотя бы одного бандита, прячущегося на площадке. Но их ожидало разочарование. Бандитов не было. Тогда они вышли на балкон и принялись тренировать свои молотки — учили их вести себя подобно бумерангу и разным другим игрушкам. Запущенные высоко в небо, молотки пикировали на улицу, трижды облетали шляпу какого-нибудь прохожего и затем, негромко посвистывая, возвращались на балкон.

— Посвистывают, — заметил Марко. — Но еще не свистят по-настоящему.

— Научатся! — заверил Мирко.

Вдруг в доме напротив распахнулось окно, и какая-то синьора, в ужасе схватившись за голову, закричала страшным голосом:

— На помощь! На помощь! Украли тальк!

— Седьмая! — констатировал Марко, который вел счет кражам в их квартале.

— На помощь! На помощь! Помогите! — продолжала кричать женщина.